Разбитая романтика Бугдаинского месторождения

На минувшей неделе от проекта по освоению месторождений юго-востока Забайкальского края был отрезан очередной кусок. Следом за парой сотен километров железной дороги Нарын – Лугокан и тремя ГОКами в корзину – правда, на время – отправился проект строительства одного из двух оставшихся комбинатов. Бугдаинского.

    Полномочный представитель президента в Сибирском федеральном округе Виктор Толоконский провёл в Чите совещание по реализации инвестпроектов в Байкальском регионе. Основной новостью стало заявление представителей «Норильского никеля», анонсированное главным федеральным инспектором Баиром Жамсуевым, о намерении отодвинуть срок реализации проекта по строительству ГОКа на Бугдаинском полиметаллическом месторождении на пять лет. Кроме того, Жамсуев акцентировал внимание полпреда на очередных проблемах со строительством железной дороги от Борзи до Газимурского Завода и на несогласованности энергетиков в вопросах энергоснабжения как строительных площадок, так и будущего энергоёмкого производства.

Споткнувшиеся миллиарды

    Жамсуев сообщил о том, что строительство железной дороги, которую должны были достроить ещё в декабре 2012 года, в 2013 году вновь в полной мере не обеспечено деньгами, отсутствуют дополнительные соглашения между генеральным подрядчиком – «Корпорацией Инжтрасстрой» — и заказчиком проекта. На завершение работ не хватает 3,6 миллиарда рублей. Увеличение финансирования не внесено в паспорт проекта, хотя и согласовано профильными федеральными министерствами. Правительством края, по словам Жамсуева, подготовлен проект обращения полпреда об ускорении внесения изменений в паспорт проекта.

    Заместитель генерального директора «Норильского никеля» Максим Наумченко среди трёх проблем, с которыми столкнулась реализация проекта, также выделил вопросы завершения строительства дороги. По его словам, проект «споткнулся год назад»: все решения были подготовлены, но не доведены до конца, «хотя объём минимальный, и всё можно закончить меньше, чем за год». С решением Жамсуева, видимо, по поводу обращения полпреда, «Норильский Никель» согласился.

    Заместитель генерального директора ООО «Корпорация «Инжтрасстрой» Владимир Багданович заявил, что решение о «нормальной цене стройки» «застряло» между Минрегионом и правительством страны. По его словам, через 2-3 месяца на дороге будут закончены отделочные работы, а в мае будут завершены работы по укладке подъездного пути к Быстринскому месторождению.

    За пределами практической работы в проекте всё так же радужно, как и с недостающими 3 миллиардами. Подрядчик не может освоить часть средств, не решён вопрос с эксплуатирующей организацией, которой можно было бы передать дорогу со всем оборудованием, давным-давно построенный путепровод на федеральной автомобильной трассе Чита – Забайкальск три года эксплуатируется самими строителями, которые не могут его никому передать, хотя вот-вот закончится гарантийный срок. Кроме этого, компанией выполнены работы на 500 миллионов рублей, которые пока не оплачены, потому что так составлены договоры с «Норильским никелем». Существуют затраты на стройку, которые уже есть, но не могут быть освоены. Например, приобретено оборудование на 500 миллионов рублей, часть из которого, согласно условиям эксплуатации, хранится на заводах. В этой связи компания, понятно, просит выделить 3,5 миллиарда рублей на завершение строительства и помочь решить все остальные вопросы с тем, чтобы «последнее усилие сделать и одолеть».

    Толоконский, надо отдать ему должное, в вопросах реализации юго-восточного проекта всегда выражает готовность исполнить роль человека, который подтолкнёт федеральные министерства к решениям, кажущимся очевидными на местах – в правительстве края, в кабинетах обособленного подразделения «Корпорации «Инжтрасстрой» в Борзе и так далее. И подобные совещания по реализации инвестпроектов и сами инвесторы, и власти региона часто и по делу используют для того, чтобы полноценно задействовать ресурс полпреда.

    Толоконский и на этот раз пообещал включиться в решение проблем, возникших с финансированием строительства железной дороги, встретившись в начале мая с заместителем председателя правительства России Дмитрием Козаком, который возглавляет правительственную комиссию по инвестиционным проектам, имеющим общегосударственное значение.

Недоговорённости на 500 миллионов

    Ещё один блок проблем, заявленный Баиром Жамсуевым, касался энергоснабжения как нынешнего строительства, так и работы будущих ГОКов. Из недостающих 3,5 миллиарда рублей около миллиарда необходимо на строительство объектов внешнего энергоснабжения. В связи с отсутствием источников финансирования нет договора на технологическое присоединение к сетям МРСК Сибири объектов энергоснабжения дороги.

    Остаётся актуальным вопрос совмещения строительства подстанций напряжением 220 и 110 киловольт для обеспечения строительства ГОКов. Здесь несогласованность действий Федеральной сетевой компании (ФСК), точнее, её филиала – «Магистральные электрические сети» (МЭС) Сибири, с ОАО «Межрегиональная распределительная сетевая компания Сибири» (МРСК Сибири) может стоить федеральному бюджету 500 миллионов рублей. Жамсуев отметил, что МЭС Сибири направил на госэкспертизу проект строительства подстанции на 220 киловатт отдельно от существующих подстанций МРСК на 110 киловольт. Такое развитие событий не учитывает возможность экономии тех самых 500 миллионов рублей. Ранее принятые решения координационного совета, по словам Жамсуева, не позволили выработать единого мнения энергетиков по этому вопросу. В этой связи Жамсуев предложил МЭС Сибири дополнительно рассмотреть возможность совмещения строительства площадок для подстанций на 220 и 110 киловольт.

    Речь идёт о двух подстанциях стоимостью 1,2 миллиарда рублей напряжением по 110 киловольт, которые МРСК уже построила и ввела в эксплуатацию ещё весной 2012 года. Объекты строились в кратчайшие сроки для обеспечения электроэнергией площадок под строительство ГОКов. Для функционирования комбинатов понадобятся другие подстанции – на 220 киловольт. И эти подстанции должен построить филиал ФСК за федеральные деньги. Существует возможность совмещения уже построенных подстанций с теми, которые должны быть построены, на одной площадке – это и даст обозначенную экономию. Но энергетики об этом пока не могут договориться.

    Из других проблем, связанных с энергообеспечением проекта, представитель «Норильского Никеля» выделил строительство высоковольтной линии, которая предназначена для основного энергоснабжения уже работающих ГОКов. Сроки строительства этой линии, которая должна прийти к площадке Быстринского ГОКа, обозначены в районе 2016 года. Инвестору же эта ЛЭП нужна на год раньше запуска комбината в эксплуатацию, то есть в 2014—2015 году. По словам Наумченко, это необходимо для производства пуско-наладочных работ – к моменту запуска ГОКа оборудование должно работать в полную силу. «Было бы странно их (ГОКи – ред. ) построить и не иметь энергообеспечения. Хотели бы просить включить в проект решения (…) взять под контроль строительство и энергетической инфраструктуры, чтобы инвестиции не простаивали», — сказал Наумченко.

    Вопрос столкновения интересов ФСК и МРСК Сибири – не столь однозначен, как необходимость выделения дополнительных 3,5 миллиарда рублей, и Толоконский отдельно оговорился о том, что не собирается вмешиваться в бизнес-интересы энергетиков. Тем не менее, полпред риторически отметил безусловную необходимость строительства всех необходимых подстанций и ЛЭП, поручив подготовить все необходимые в этой ситуации обращения для подписи.

Ненужные $200 млн

    Третий и самый болезненный вопрос, который поставил перед координационным советом Баир Жамсуев, – снос сроков реализации проекта Бугдаинского ГОКа. Инспектор сообщил о том, что с Быстринским проектом всё в порядке – со значительным опережением сроков проведена геологоразведка, в 2012 году началось строительство объектов комбината, завершено строительство объектов энергетической инфраструктуры, строятся технологические дороги.

    Строительство Бугдаинского ГОКа, по словам Жамсуева, «сдерживается позицией инвестора». Начало работ на площадке было запланировано на 2012 год, но реальные сроки так и не определены. В феврале проектная документация по ГОКу отправлена на экспертизу, но уточнённые финансово-экономические расчёты говорят о том, что строить ГОК невыгодно. Основная причина – мировые цены на молибден, концентрат которого является основной продукцией будущего ГОКа.

    Судя по доступной в интернете информации, мировые цены на молибден в последние годы, и правда, беспрестанно снижались. В настоящий момент тонна молибдена стоит 24 тысячи долларов – почти на 10 тысяч дешевле, чем в декабре 2012 года. В 2006 году, когда проект по освоению месторождений юго-востока Забайкальского края только стартовал, оксид молибдена стоил более чем в два раза дороже – около 55 тысячи долларов за тонну, а в 2007 году цена и вовсе доходила до 67 долларов за килограмм. Однако именно с 2007 года цена на металл беспрестанно падает.

    Это, в частности, должно создать серьёзные проблемы для Жирекенского ГОКа, который работает в Чернышевском районе Забайкальского края. Себестоимость производства молибдена наверняка является коммерческой тайной, но, судя по имеющейся информации, она существенно выше существующих мировых цен на молибден. Официальным комментарием владеющего Жирекенским ГОКом ЗАО «УК «Союзметаллресурс» ИА «Чита.Ру» пока не располагает, но очевидно, что предприятию в существующих условиях придётся перестраивать производство на новые рельсы. К тому же опыт существования в условиях низких мировых цен на молибден у предприятия есть.

    Но проблемы существующего Жирекенского проекта к проблемам несуществующего Бугдаинского ГОКа пока имеют весьма опосредованное отношение. Говоря о реализации Читинского проекта – так в «Норильском Никеле» называют проект по освоению месторождений юго-востока Забайкальского края – Максим Наумченко отметил, что компания профинансировала 90% от своих обязательств по строительству железной дороги (большую часть средств на эти цели выделил инвестфонд), и 10% — от обязательств по строительству ГОКов.

    По словам Наумченко, два ГОКа при выходе на проектную мощность дадут компании 10% от нынешней выручки, что и «много», и «серьёзно», особенно в связи с истощением запасов компании в других регионах и странах. В настоящий момент на строительстве ГОКов – в основном, вероятно, Быстринского – задействовано 1,5 тысячи человек, не считая ресурсов субподрядчиков. При этом с Быстринским проектом всё, судя по словам Наумченко, нормально – получено положительное заключение на проектную документацию, построена подстанция, строятся подъездные пути, заключён договор на технологическое присоединение для постоянного энергоснабжения ГОКов. «Вывод такой, что на конец текущего года будет готова вся инфраструктура для ГОКов и документация. Подготовлены площадки для основных и вспомогательных проектов. На Быстринском закончим строительство дамбы для водохранилища, дамбы для хвостохранилища, работы по цехам — нулевой цикл, котельная, наверное, спроектируем вахтовый посёлок, строительство межплощадочных дорог», — сказал заместитель гендиректора компании. После этого он сообщил о проблемах с энергоснабжением, назвав их не проблемами, а затратами – то есть проблемами, которые можно решить за деньги.

    Неразрешимая проблема, по словам Наумченко, — это рыночная среда, реалии которой таковы, что с 2006 года цена на молибден упала в три раза. «Мы всё пересчитали и пришли к выводу, что в нынешних условиях и условиях ближайшей и среднесрочной перспективы разрабатывать месторождение нерентабельно, поэтому будем просить о продлении сроков освоения и ввода в эксплуатацию ГОКа и внесении изменений в паспорт проекта».

    Это предложение особого энтузиазма у Толоконского не вызвало: «Норникель» хотел бы про Бугдаинский ГОК если не насовсем, то на долгое время забыть. А это не так просто. Потому что государство, вы сами сказали, 24 миллиарда вложило. Это немаленькие ресурсы, и так просто подписать какие-то предложения и ходатайства об изменении паспорта проекта и лицензионного соглашения – это не так просто».

    Впрочем, Толоконский тут же оговорился в том ключе, что формально-бюрократический подход в данном случае вряд ли является оптимальным и не красит лелеемый всеми механизм господдержки частного инвестора, после чего предложил «Норильскому никелю» и правительству региона выработать единую позицию по вопросу судьбы Бугдаинского ГОКа: «Если я увижу согласованную позицию инвестора и Забайкальского края, я готов выступать с каким-то предложением как нейтральная сторона. Но без позиции региона я так делать не буду. Я попрошу губернатора эту позицию выработать. Я понимаю конъюнктуру, но есть госвложения, есть повышение лицензионной привлекательности этого места. Одно дело, когда ничего нет. Но когда инфраструктура подтянута – это другая ценность. От инвестора потребуются эффективные встречные шаги, чтобы край был заинтересован в таком решении».

Во время подхода к прессе после совещания Толоконский говорил уже более дипломатично и уверенно – важно как можно быстрее запустить Быстринский ГОК и определить точные сроки строительства Бугдаинского. Врио губернатора Константин Ильковский к этому моменту определился со схемой, по которой будут меняться сроки строительства Бугдаинского ГОКа – инвесторы сначала построят первый ГОК, а потом с накопленным опытом и строительным комплексом перейдут на соседнее месторождение: «Запуск ГОКа и высвобождение строительного комплекса связывают руки «Норильскому Никелю», заставят ускорить ввод и Бугдаинского ГОКа».

    В комментарии газете «Ведомости» представитель «Норильского Никеля» отметил, что окончательного решения по Бугдае пока не принято – этот вопрос будет рассматривать совет директоров в июне. В публикации также отмечено, что реализация Читинского проекта могла бы позволить компании, чересчур зависящей от мировых цен на никель, диверсифицировать бизнес, увеличив долю меди и молибдена до 35% и 5% соответственно. Но собеседники «Ведомостей» тут же отмечают, что Бугдаинский проект слишком мал, чтобы реально диверсифицировать бизнес столь крупной компании. При добыче планируемых 9 тысяч тонн молибдена и нынешних ценах выручка от работы ГОКа не превысит 200 миллионов долларов, что немного на фоне общей годовой выручки кампании в 12 миллиардов долларов и не стоит вложения 2 миллиардов в реализацию всего Читинского проекта.

    В этой логике приблизительных подсчётов выручка от Быстринского ГОКа при заявленных объёмах добычи железа, меди и золота должна составить около 1,1 миллиарда долларов. То есть вместе с 200 миллионами выручки гипотетического Бугдаинского ГОКа – те самые 10 и даже больше процентов от нынешней выручки компании, о которых говорил Наумченко. И в этих цифрах решение «Норникеля» доводить Быстринскую часть Читинского проекта до логического завершения – то есть работающего ГОКа, а Бугдаинскую часть откладывать на пока не определённую перспективу, выглядит логично. За исключением того, что во всех этих размышлениях нет понимания того, какой будет цена на молибден через заявленные пять лет, когда компания намерена приступить к строительству комбината, или через семь, когда этот комбинат будет построен и начнёт давать требуемые 9 тысяч тонн молибденового концентрата. С учётом того, что во всех комментариях и выступлениях об этом аспекте проблемы никто ни разу не сказал, можно предположить, что мировые цены – не единственная причина, по которой откладывается строительство ГОКа.

Прагматичность вместо романтики

    Проект освоения минерально-сырьевых ресурсов юго-востока Забайкальского края, выросший в основном из Быстринского месторождения, к 2013 году растерял весь ореол романтики, который на него с 2005 года вольно или невольно навешивали многие политики и чиновники. Этой романтике многое способствовало. Взять хотя бы логическое начало проекта – аукцион на право разработки Быстринского месторождения, который холодным январским днём 2005 года продолжался весь рабочий день. Цена со стартовых 20 миллионов рублей в итоге была поднята двумя участниками до потолка – 700 миллионов рублей. «Норильский Никель» не стал тянуть резину и силами созданного специально под этот проект горнорудной компании «Быстринское» под руководством Геннадия Шевчука в кратчайшие сроки доказал, что Быстринское месторождение – не только геологическая, но и экономическая категория. ГРК «Быстринское» собрало под своими знамёнами лучших геологов страны. Работая в невероятном для того времени темпе, специалисты уже к концу 2005 года доказали необходимость и отработки месторождения, и необходимости строительства железной дороги. Если золото и медь в концентрате ещё можно было возить автомобильным транспортом, то производство железорудного концентрата в объёме до 2 миллионов тонн в год требовало других решений транспортной проблемы.

    На этом трудовые победы не закончились – государственную комиссию по запасам проект прошёл через 18 месяцев после начала геологоразведочных работ. Это тоже было рекордом. Тут же появилась схема частно-государственного партнёрства, в которой государство оплачивает большую часть железной дороги. Дорогу тоже быстро спроектировали и начали строить такими темпами, которых не видели со времён Байкало-Амурской магистрали. Власти края постоянно пытались придать стройке окрас именно БАМовских времён – благо дорогу строили те, кто когда-то принимал участие в строительстве Байкало-Амурской магистрали. Проект совершенно зря преподносили как спасителя вечно дефицитного и вечно дотационного бюджета региона. В него сажали по 70 тысяч рабочих мест, будущее всего региона, металлургические заводы.

    И именно волшебная бездотационность краевого бюджета и невероятные 70 тысяч рабочих мест всегда были теми опорными точками, на которых стояли критики проекта, легко разбивавшие оба этих тезиса в пух и прах. Именно эти во многом политические лозунги заставляли сомневаться в достижимости этих показателей даже самых заядлых оптимистов, к которым я всегда относил и себя. Энтузиазм 2008—2009 годов, когда всё пространство вдоль строящейся дороге превращалось в круглосуточную, сверкающую электричеством ночью и неудержимо двигающуюся вперёд машину днём, сменялся проблемами с финансированием, передвижкой сроков и скандалами с невыплаченной зарплатой. На месте было очевидно, что масштабы энтузиазма сильно превышены – да, на стройке всегда хватало тех, о ком немедленно хочется писать книги, но реальность нынешней Российской Федерации сильно отличается от комсомольского задора несуществующего СССР.

    К 2013 году, когда в регионе сменился губернатор, реализация проекта стала рассматриваться исключительно с экономической точки зрения. Есть цена на молибден – строим. Нет цены – не строим. Имеет смысл доводить железную дорогу до ума — доводим. Не имеет смысла – бросаем вместе с 24 миллиардами закопанных в землю рублей. И никакой романтики.

    С точки зрения общечеловеческих ценностей такая прагматичность, с места в карьер обозначенная Константином Ильковским уже на второй пресс-конференции, может разочаровывать. С точки зрения экономических смыслов так, вероятно, будет только лучше. По крайней мере, при такой схеме заявление Ильковского о том, что сначала построим ГОК на Быстрой, а потом перейдём теми же силами на Бугдаю, кажется более соответствующим реальности, чем 70 тысяч рабочих мест и гудки паровоза на Лугокане.

Андрей Козлов