30 лет артели «Александровская»

В начале девяностых рухнул советский государственный строй. И тысячи отечественных предприятий прекратили своё существование. Эта история не обошла стороной и золотодобычу, ведь именно в тот период стали закрываться артели и горно-обогатительные комбинаты, поскольку встроиться в рыночные условия смогли далеко не все. Но в то же время нашлись руководители, которые сумели создать новые золотопромышленные структуры на обломках старых производств. Буквально как в книге одного из самых известных старателей СССР Вадима ТУМАНОВА «Всё потерять — и вновь начать с мечты». В следующем году исполняется 30 лет артели «Александровская». О прошлом, настоящем и будущем этого предприятия мы и побеседовали с его руководителем Анатолием КУЛИАШВИЛИ.

Дело жизни

— Анатолий Александрович, предлагаю начать с вашей биографии. Это правда, что вы потомственный горняк?

— Да, так оно и есть. Мой отец, Александр Давыдович КУЛИАШВИЛИ, в течение многих лет работал на золотоносных месторождениях в Бурятской АССР бригадиром проходчиков. Я родился на прииске Ципиканский в Баунтовском районе Бурятии. Поэтому выбор профессии был для меня, что называется, предопределён. И, окончив в 1976 году Иркутский политехнический институт, я приехал по распределению в Амурскую область, на прииск Селемджинский. За три года успел и начальником драги поработать, и начальником участка Мариинский. Кстати, это сыграло свою роль в моей дальнейшей судьбе, поскольку рядом с нашим участком тогда добывала золото артель «Зея», которой руководил известный старатель Геннадий Прокопьевич БАЛАБИН. И вот он позвал меня на работу. Я подумал и решил для начала присмотреться — взял трёхмесячный отпуск за три года и пришел в «Зею».

— Тоже начальником участка?

— Ага, как же! В артелях никогда начальниками сразу не становились. Для начала нужно было показать себя. Вот и я в течение трёх месяцев был бульдозеристом, благо ещё до института такой опыт приобрёл. Ну а когда отпуск подошел к концу, Геннадий Прокопьевич предложил: «Давай, переходи к нам окончательно, будешь главным механиком». Я пытался отказаться, мол, у меня же образование горное. А он в ответ: «Ничего, справишься. А если за шесть месяцев от тебя толку не будет — выгоню». Пришлось вникать. И знаете, я за это Геннадию Прокопьевичу до сих пор благодарен — с тех времён неплохо знаю технику. Она меняется, конечно, совершенствуется, но когда тебе известен сам принцип — всё значительно проще. Поэтому и сейчас все технические вопросы в нашей артели решаю в основном я сам.

— Сколько тогда «Зея» добывала золота?

— Вначале по 500—600 килограммов, потом вообще под тонну. И это несмотря на то, что участки у нас были порой очень сложные.

— Вы так и работали в должности главного механика?

— Нет, спустя два года я стал главным инженером. Тогда наши предприятия вообще развивались быстро. Помню, в конце восьмидесятых была создана артель «Гилюй». И буквально за три года она вышла на серьёзные добычные объемы. Ну а в 1991 году стало понятно, что государство разрушается и ничего хорошего золотодобытчикам ждать не приходится. И тогда нас, председателей и главных инженеров артелей, собрал директор прииска Дамбуки, народный депутат РСФСР Юрий Константинович ЧАПКОВСКИЙ и сказал: «Всё, мужики, нынешнего государства уже не будет, а какое будет — я и знать не хочу. Поэтому вам придётся идти на вольные хлеба. Поначалу поможем чем можем, но работать вам предстоит самостоятельно».

До сих пор помню, что этот разговор состоялся 13 октября 1991 года. А через четыре месяца, в феврале 1992 года, была создана артель, которую я назвал именем своего отца — «Александровская». И вот в этом качестве добываем золото уже 30 лет. Кстати, оба моих сына, Александр и Роман, тоже работали в артели. Сейчас старший, Роман, назвал свою артель «Ахалдаба» — в честь посёлка, где родился его дед, а младший, Александр, назвал свою «Анатольевская» — понятно в честь кого.

Постепенный подъём

— Нетрудно догадаться, что в 1992 году в «Александровскую» пришли те, с кем вы работали раньше?

— Совершено верно! Вместе со мной начали работать 40 человек. И ничего у нас не было, кроме умения и желания. И ещё поддержки Юрия Константиновича ЧАПКОВСКОГО, который выделил нам месторождения, участки Опаринский и Хугдер, а чуть позже — Джуваскит.

— А деньги на промывочный сезон?

— Ну кто бы нам тогда деньги давал? Советские времена закончились, пришлось брать кредит в 1 миллион 200 тысяч рублей.

— Как с техникой вопрос решали?

— Тогда много брошенной техники было. Собственно, это даже не техника была, а то, что от неё осталось. Поэтому брали по бросовым ценам списанные бульдозеры, экскаваторы, всё остальное и сами восстанавливали. Вот тогда-то мне и пригодился опыт работы главным механиком.

— А промприборы какие у вас были?

— Простейшие, но надёжные «Вашгерды». Ими и мыли золото. И в первый же сезон добыли 125 килограммов металла.

— Ого! Получается, по три килограмма на человека?

— Тогда и содержание было значительно выше, чем сейчас, и вообще месторождения куда как богаче. Да и своих учителей Геннадия Прокопьевича Балабина и Юрия Константиновича Чапковского нельзя было подвести, я не зря их вспоминал — это была очень хорошая школа. Так что работать мы умели. Ну а выживать в условиях этого так называемого «рынка» учились уже самостоятельно.

— Нетрудно догадаться, что в дальнейшем добычные объёмы у вас постоянно росли?

— Да, по итогам 1993 года добыли 175 килограммов. А через год — уже 275 килограммов. Ну и потом рост был постоянный, примерно по 100 килограммов в год наращивали. И это притом что содержание у нас ниже, чем в Якутии, в Магаданской области или на Чукотке. Здесь, кстати, пытались работать якутские золотодобытчики. И не смогли при наших содержаниях, они же к другому привыкли.

Оптимальный вариант

— Какой был самый большой объём добычи за историю «Александровской»?

— 480 килограммов. Почти полтонны. Так же, как в «Зее» в своё время было. Но потом начались трудности. Вначале, в 2007—2009 годы, было очень сложно взять кредит в банке. По три месяца бумаги оформляли — и всё безрезультатно. Наконец, в 2010 году кредит нам дали. Вроде бы и развитие пошло, всё нормально было. И тут новая напасть — аукционы на продажу лицензий. Я не раз об этом рассказывал, в том числе и в интервью вашей газете. Началась настоящая китайская экспансия — цены на лицензии на торгах поднимались до небес. И купить право пользования недрами стало просто невозможно. Неслучайно же сейчас внимание приковано к техногенным участкам. Да потому что приобрести нормальную лицензию на целиковые площади нереально. И это помимо проблем, связанных с низким содержанием, оно у нас в самом лучшем случае не превышает 250 миллиграммов на кубометр горной массы. В лучшем случае, подчеркну это ещё раз! Плюс общеизвестно — минерально-сырьевая база истощается в принципе. Так что теперь не до наращивания объёмов, сохранить бы то, что есть. И работать рентабельно.

Я — советский человек

— Мы знаем, что зарплаты у вас в артели высокие. За счёт рентабельности?

— Конечно! Но не только. Понимаете, я человек советский. И по-прежнему живу в Советском Союзе. Поэтому у себя мы сохранили все артельные принципы, которые внедрял ещё Вадим Иванович Туманов. То есть каждый работает с полной отдачей. Артель — это ведь общее дело. Но и зарплаты при этом у нас высокие, поскольку тут учитываются именно трудодни. Всё просто — чем больше и лучше работаешь, тем больше получишь. Например, в 2020 году трудодень у нас составлял шесть тысяч рублей. Тут уже некоторые работники предлагают поднять планку до семи тысяч трёхсот. Мол, мне 70 лет исполняется, артели — 30 лет, значит, будет логично. Я говорю, ладно, хорошо отработаем, цыплят по осени считают.

— Бытовые условия на участке у вас тоже артельные?

— Ну а как же?! Все люди у нас живут в нормальных условиях. Особое внимание мы уделяем питанию. Овощами, мясом и всем остальным наши работники обеспечены в полном объёме. И даже более. Это действительно артельный принцип работы. От человека можно что-то требовать только тогда, когда он хорошо поел и отдохнул.

— У вас есть работники, которые создавали вместе с вами «Александровскую»?

— Разумеется, есть. Хотя многие уже уехали, всё-таки с годами люди не молодеют. Но ветераны — это наша опора. Увы, молодёжь так работать не умеет. Встречаются, конечно, нормальные ребята. Трудолюбивые, ответственные… Но их не так много, как хотелось бы.

— Сколько человек работают сейчас в артели?

— У нас не более 60 работников. Запасы скромные, добычные объёмы, конечно же, тоже. Поэтому нам больше не надо.

Предпочтение — своим  

— Вы начинали работать на фактически списанной и восстановленной вами же технике. А как обстоит дело с парком сейчас?

— С техникой у нас проблем нет. Всё имеется — и четыре экскаватора (два Hyundai и два Doosan), и пять сочленённых самосвалов (три Volvo и два MAN), и вообще всё, что необходимо для нормальной работы. Раньше ещё и китайская техника была. Но я пришёл к выводу — не стану больше кормить американцев, японцев и китайцев. По крайней мере, тогда, когда без этого можно обойтись. И теперь мы приобретаем бульдозеры от чебоксарского завода ЧЕТРА. В общей сложности у нас десять Т-35 и Т-25. Машины отличные! Плюс ко всему в Чебоксарах создано производство, на котором ведётся капитальный ремонт такой техники. И это выгодно: бульдозеры становятся как новые. При этом новый Т-35 стоит порядка 30 миллионов рублей, а капитально отремонтированный — 12 миллионов. Плюс к этому у нас у самих хорошая ремонтная база: агрегаты делаем сами, всё остальное — тоже сами.

— Вскрышные работы производите бульдозерами?

— В первую очередь экскаваторами. Тут такая история получилась — помимо Джуваскита, есть у нас ещё одно месторождение — Сардангро. Там глубина вскрыши до пяти метров, но это в основном ил и торф. Так что вскрывать можно только в зимне-весенний период, с начала февраля до середины апреля. И применять для этого будем, главным образом, тяжёлые экскаваторы Hyundai R520LC-9S. Рыхлят такие машины капитально.

— Работы на Сардангро уже ведутся?

— Да, это уже рабочий участок. Мы там, кстати, раньше буровзрывные работы производили. И получалось неплохо. Но БВР требуют оформления множества разных документов. Поэтому махнули рукой и решили — вскрыша у нас будет экскаваторная и бульдозерами Т-35, Т-25, вывозить будем самосвалами Volvo и Man.

Как работать?

— А как обстоит дело на участке Джуваскит?

— Там запасы истощаются. Хотя когда-то это было богатое месторождение, но всё имеет свойство заканчиваться.

— Ну, раз выигрывать лицензии на аукционах почти невозможно, единственный выход, видимо, прирост запасов?

— Да, в рамках тех же поисково-оценочных лицензий. У нас есть одна такая. В этом году должны завершить разведку. Возможно, уже завершили бы, но подвела погода — дожди, паводок. Ладно, посмотрим, какие там реальные запасы. А так месторождение неплохое — оно находится всего в 32 километрах от Зеи.

— Вы не раз говорили, что работать в золотодобыче становится всё сложнее и сложнее. Из-за надзорных органов?

— Из-за общего отношения к золотодобыче. В советские времена все знали: золото — это стратегический ресурс государства. Стратегический! Поэтому к старателям относились с уважением, их поддерживали, в том числе на уровне законодательства. Нормативно-правовые акты были понятные и прозрачные. И я неслучайно придерживаюсь мнения — если вернуть в отрасль советские законы, она будет развиваться. Сейчас же всё запутано до предела. И мало того, что надзорные органы порой слишком придирчиво относятся к старателям, так ещё и всевозможные экологи на пустом месте проблемы создают. И складывается впечатление, что кто-то заинтересован в том, чтобы уничтожить россыпную золотодобычу.

— Председатель Союза старателей России Владимир Иванович ТАРАКАНОВСКИЙ высказал предположение, что это, действительно, может делаться намеренно. Поскольку россыпные месторождения осваивают российские предприятия, а рудные — очень часто компании с иностранным участием. И если, фигурально выражаясь, прихлопнуть россыпников, то почти вся золотодобыча перейдёт под зарубежный контроль. Что вы думаете по этому поводу?

— Согласен с Владимиром Ивановичем. У нас ведь некоторые уже открыто говорят: россыпную золотодобычу надо запретить. И ссылаются при этом на мнение каких-то зарубежных экологических организаций. Причём никого не смущает, что такие «экологи» не имеют ни лабораторий, ни научной базы в целом, ни опыта работы в золотодобыче. На основании каких данных они утверждают, что наносится вред природе? Но ведь утверждают же. А с учётом их зарубежной «прописки» можно предположить — всё это делается явно во вред России. С другой стороны, некоторые чиновники и надзорщики палец о палец не бьют, чтобы остановить нелегальную золотодобычу, которая реально уничтожает природу. Зато работающих на законных основаниях старателей нередко обвиняют во всех грехах. Как будто государству не нужны ни золото, ни налоги, получаемые с добытого металла.

— Давайте закончим наше интервью на позитивной ноте. Как будете отмечать 30-летие артели «Александровская»?

— Пока об этом говорить рано. Могу сказать лишь одно: в этот праздник мы вспомним всех, кто был и остаётся с нами. Сейчас готовим диск со сборником старательских песен, готовится к изданию книга об истории нашей золотодобычи. Ведь артель создавали люди. Значит, людям мы наш праздник и посвятим.

Беседовал Александр МАТВЕЕВ