О Севере Крайнем замолвите слово

В последние годы всё активнее властью декларируется необходимость развития Дальнего Востока и, в частности, тех его районов, которые называются Крайним Севером. Но, тем не менее, проблем в северных территориях хватает. И особенно много их в такой важной для страны отрасли, как геологоразведка. Сегодня наш собеседник — генеральный директор ОАО «Янгеология» Николай ТЯМИСОВ.

Телушка — полушка, да рубль перевоз

— Николай Эрисенович, как вы оцениваете сегодняшнее состояние предприятий геологоразведки в Республике Саха (Якутия)?

— То, что я скажу, касается не только нашей отрасли. К большому сожалению, приходится признать, что в нынешних экономических условиях уже практически не осталось возможностей выживания самостоятельных хозяйствующих субъектов на Крайнем Севере без поддержки государства. Но я сосредоточусь на геологоразведке. Самое первое — резкое удорожание всех составляющих геологоразведочного процесса. Это растущая стоимость расходных материалов, транспортно-заготовительных расходов, услуг сторонних организаций и так далее. Судите сами: до поселка Батагай Верхоянского района, где базируется наше предприятие, нет круглогодичных дорог. Завоз необходимых грузов мы осуществляем либо автозимником, срок действия которого — три-четыре месяца, либо авиацией. Стоимость доставки одного килограмма груза из Якутска в Батагай сегодня составляет по автозимнику 25 рублей, самолетом — 75 рублей. Если учесть, что в связи со спецификой наших работ большую часть оборудования и материалов приходится закупать там, где их производят, то есть в центральной части России, к этим затратам следует прибавить стоимость перевозки железной дорогой, хранения на промежуточных перевалочных пунктах. В результате цена транспортно-заготовительных услуг значительно превышает норматив, заложенный в сметах на геологоразведочные работы, и ложится на убытки предприятия. Дальше. В процессе выполнения работ нам приходится использовать услуги сторонних предприятий — авиаторов, охранных структур, автотранспортных и других. А их стоимость с каждым годом возрастает. Например, полевые работы на Крайнем Севере невозможно выполнить без привлечения вертолета Ми-8. А в последние годы стоимость одного летного часа приближается к 150 тысячам рублей (с учетом аэропортовских сборов и прочих расходов).

Почём склады?

— Но, может быть, есть возможность сэкономить на других статьях расходов?

— Не тут-то было. Нам необходимо использовать взрывчатые материалы, такова специфика нашей работы. Но их надо где-то хранить. А по постановлению правительства РФ № 886 от 2 ноября 2009 года, функции охраны складов взрывчатых материалов возложены на государственные структуры. В Республике Саха (Якутия) это филиал ФГУП «Охрана» МВД Якутии, и при заключении с ними договора цена одного часа охраны стоит 386 рублей. Соответственно, годовая стоимость охраны одного склада — 3 миллиона 390,6 тысячи рублей. А так как мы выполняем работы по нескольким государственным контрактам с применением буровзрывных работ на отделенных друг от друга на 200–300 километров участках, необходимо содержание нескольких складов. Представьте себе наши расходы. Как видите, стоимость материалов, оборудования и услуг сторонних организаций возрастает. При этом цена государственного контракта, сроки исполнения которого составляют три года, остается неизменной и индексации не подлежит. Это делает выполнение работ по госзаказам убыточным. К тому же следует отметить, что составление сметы выполняемых работ проводится по устаревшей системе ценообразования по геологическому изучению недр и воспроизводству минерально-сырьевой базы, а новый порядок до сих пор не определен.

Тяжкое бремя

— Николай Эрисенович, а как обстоят дела с выплатой северных льгот, гарантированных государством?

— Эти льготы тяжким бременем давят на предприятия, работающие на Крайнем Севере. Исполнение этих обязательств возложено федеральными законами, Трудовым кодексом и другими нормативными актами на предприятия. Фактически в этом случае государство переложило свои обязательства (за исключением бюджетных организаций) перед людьми на плечи хозяйствующих субъектов. В частности, речь идет о таких статьях расходов, как оплата проезда к месту проведения отпуска раз в два года (ст. 325 ТК РФ), дополнительный льготный отпуск 24 дня (ст. 321 ТК РФ). А сегодня для того, чтобы слетать в отпуск из Батагая в Центральные районы страны, необходимо порядка 70–75 тысяч рублей. Эти расходы не компенсируются в полном объеме при выполнении работ по государственным контрактам и, следовательно, опять же увеличивают убытки предприятия. Есть и еще моменты, мешающие продуктивной работе «Янгеологии», да и других геологоразведочных предприятий. Так, по существующему порядку, финансирование геологоразведочных работ из федерального бюджета производится поквартально. А если учесть, что в связи с кризисом у геологоразведочных предприятий резко сократились объемы договорных работ с недропользователями (по крайней мере, в нашем регионе), то доля работ по федеральным контрактам составляет от 70 до 90 процентов в общей структуре доходов. Между тем этот порядок финансирования приводит к кассовым разрывам в два-два с половиной месяца. Следовательно, компания становится неспособной своевременно исполнить свои обязательства перед персоналом (зарплата), бюджетом и внебюджетными фондами (налоги и отчисления), а также перед поставщиками услуг и материалов. А неисполнение обязательств, в свою очередь, приводит к дополнительным обременениям в виде штрафных санкций и пени. При этом мы даже не можем получить услуги по конкурентным ценам, потому что на Крайнем Севере по многим моментам начисто отсутствуют такие понятия, как конкуренция и рынок. Это касается и коммунальных услуг — отопление, электроэнергия, и авиационных…

Главное богатство

— Как же вам удается выживать в таких условиях?

— Нам удается, но все эти обстоятельства, с учетом и других факторов, привели к тому, что на территории северо-востока Якутии (а ведь это огромное пространство площадью около 1 миллиона квадратных километров, что составляет 5 процентов территории России), практически не осталось жизнеспособных хозяйствующих субъектов, которые могут самостоятельно зарабатывать прибыль и исполнять свои обязательства. В качестве примера могу привести банкротство в 2009 году ОАО «Сахаолово» (бывший ГОК «Депутатский»). В свое время он был флагманом оловодобывающей промышленности СССР. Другой яркий пример — падение добычи золота с 10–12 тонн до 300 килограммов в год на месторождениях Усть-Янского (Куларский золотоносный район) и Верхоянского (Адычанская золотоносная зона) районов. Правда, в последнее время правительство РФ, похоже, озаботилось проблемами развития Дальнего Востока и Сибири, даже создано соответствующее министерство, но пока никаких результатов не видно. По крайней мере, на нашей территории.

— Но ваше-то предприятие более чем «на плаву». Сколько я знаю, портфель заказов у вас полон. Как это возможно?

— У нас устойчивое предприятие с многолетней историей. Янское горно-промышленное управление (ЯГПУ) в составе знаменитого треста Дальстрой было организовано в 1941 году. Основной задачей тогда были поиск и разведка месторождений олова, которое требовалось для обороны страны. Сейчас ведем работы только на золото и серебро на территории всего северо-востока республики. У нас постоянный списочный состав — 180 человек, и каждый, скажу я вам, настоящий профессионал. В сезон численность вырастает до 230–250 человек, в зависимости от объема работы. Так что главное наше богатство и преимущество — классные специалисты. Кроме поисковых работ мы ведем еще региональные работы. Это составление геологических карт масштаба 1:200 000. Что касается геологоразведки, то мы в этом году завершили работу на четырех объектах и выиграли конкурс на три объекта. Но самым большим достижением уходящего года я считаю то, что мы защитили в ГКЗ РФ запасы серебряного месторождения Кимпече. Запасы поставлены на госбаланс, и в следующем году месторождение планируется выставить на аукцион. Думаю, его обязательно купит какой-нибудь крупный недропользователь. Это среднее по масштабам месторождение, но его уникальность в том, что там очень высокое качество руд — содержание серебра превышает 1 килограмм на тонну руды. Это самое высокое содержание серебра не только среди российских месторождений, но думаю, что и в мире. Последние несколько лет мы ведем работы на месторождении Пологое для московской фирма ООО «Минерал», это наш переходящий объект. Хотя после кризиса в основном мы работаем по госконтрактам, по заказам Федерального агентства по недропользованию через Якутнедра. На 2013–2014 годы у нас на руках три контракта на общую сумму 415 миллионов рублей. Но это не так много, в следующем году планируем принять участие в аукционах еще по трем объектам. Если всё будет хорошо и мы их выиграем, наш портфель заказов будет полон, и предприятие обеспечит себя работой до конца 2015 года. Ну и, конечно, нам помогает то, что мы активно используем новые технологии.

Без шума и пыли

— Расскажите об этом подробнее.

— Мы еще в 2006 году освоили современные методы колонкового бурения с применением съемного керноприемника. Конечно, за рубежом это давно не новая технология, но для нас было в новинку. Этот метод обеспечивает высокую производительность бурения и хороший выход керна. Далее. Наша аккредитованная лаборатория делает гамма-активационные анализы для определения содержания золота и серебра в рудах. Это единственная в России лаборатория, которая выполняет такого рода анализы. В свое время в Советском Союзе было построено три таких лаборатории — у нас в Батагае, в Магадане и в городе Навои Узбекской ССР. С Узбекистаном всё понятно, в Магадане, к сожалению, эта структура не выдержала испытания временем и закрылась, а вот у нас работает с 1986 года по сей день. Сущность метода в том, что определение золота или серебра производится нетрадиционным способом — при помощи гамма-излучения. Причем это экспресс-метод, собственно анализ занимает 24 секунды. Когда этот гамма-активационный комплекс устанавливали, рассчитывали, что годовая производительность будет 300 тысяч проб. К сожалению, он сейчас у нас мало загружен, поскольку на нашей территории не много недропользователей, район не очень активен в этом отношении. И третье наше достижение в смысле технологий — современные дробилки новозеландской фирмы РОКЛАБС. Они очень высокопроизводительные, а кроме этого, при работе не создают ни пыли, ни шума. То есть люди трудятся в хороших условиях. Вот всё это вместе взятое и позволяет нам уверенно смотреть в будущее. Но ОАО «Янгеология» — одно из очень немногих таких предприятий на северо-востоке республики.

Нужна особая зона

— Николай Эрисенович, у вас есть свое видение решения проблем территории, в частности, геологоразведочных предприятий?

— Как руководитель с большим стажем, я, безусловно, имею свое мнение. Прежде всего, необходимо принять меры государственной поддержки для сохранения остатков той инфраструктуры, которая была создана в советское время, — аэропортов, речных портов, судоходства, нефтебаз и так далее. Я говорю даже не о развитии, а просто о сохранности их функций. То, что произошло, например, с аэропортом в поселке Тикси, не укладывается ни в какие рамки. Там закрылись полосы для приема самолетов из-за несогласованности действий военных и гражданских ведомств. Уже десятилетиями не ведутся работы по расчистке дна реки Яны и морского бара в районе порта Нижнеянск. А это почти каждый год приводит к срыву завоза жизненно необходимых грузов в регион, к созданию аварийных ситуаций и нарушению жизнеобеспечения оставшегося здесь населения и предприятий. Кроме этого, практически не обновляется парк судов, а количество их с каждым годом убывает. Эти вопросы требуют незамедлительного решения. Это первое. Второе. Любое из развитых государств было бы счастливо иметь хоть небольшую часть того минерально-сырьевого потенциала, который имеется на территории северо-восточной части Республики Саха (Якутия). Здесь сосредоточена почти половина запасов и ресурсов олова России, имеются крупные месторождения золота — Кючус, Аркачан и другие, значительные запасы золота россыпного в Куларском и Адычанском районах. Здесь же крупнейшая в России минерально-сырьевая база серебра в Западно-Верхоянском районе, другие металлы. Но, несмотря на благоприятную мировую конъюнктуру на эти металлы, все эти месторождения до сих пор не востребованы по причинам, о которых я говорил выше.

— Что же необходимо сделать?

— Для того чтобы сдвинуть воз с мертвой точки, дать толчок развитию территории, надо прежде всего создать особую зону для регионов Крайнего Севера с льготными условиями экономического развития. Необходимо освободить вновь создающиеся и оставшиеся сегодня предприятия минерально-сырьевого комплекса от уплаты налогов (кроме НДФЛ) на срок, необходимый для выхода на проектную мощность. Надо передать права лицензирования месторождений нефедерального уровня на места — в региональные, а по мелким месторождениям и в муниципальные органы власти. Жизненно необходимо освободить геологоразведочные предприятия от НДС, компенсировать предприятиям затраты по исполнению федеральных законов (оплата проезда в отпуск, льготные отпуска) по их фактическим затратам. И наконец, надо разрешить на северных территориях вольный принос. Если государство успеет принять эти меры до того, как обанкротится последнее северное предприятие, то еще можно на что-то надеяться. Я хочу сказать еще вот что. В послевоенные годы СССР рекордными темпами восстанавливал разрушенное хозяйство. Обескровленная государственная казна находила средства для создания на Севере благоприятных условий для жизни и работы. Северные территории активно осваивались, так как наращивание минерально-сырьевого потенциала создавало надежный фундамент для промышленного развития государства. Почему же сегодня мы так недальновидно отворачиваемся от проблем Севера и стараемся не замечать того, что принесет реальную пользу для экономики страны?

Беседовала Елена ЗАЙЦЕВА