Роль золота как якоря мировой финансовой системы неизбежна
- 15 октября 2012
- /
- Вестник Золотопромышленника, № 37 (329) от 15 октября 2012 года
Виталий Несис, генеральный директор Polymetal, в интервью «Вестнику золотопромышленника»
— Виталий Натанович, на форуме MINEX-2012 вы посвятили свое выступление предложениям по реформированию отрасли. Какие из них являются самыми актуальными и простыми для воплощения?
— Часть моих предложений вообще не требует изменения законодательства. Необходима корректировка инструкций, подзаконных актов, но ничего через Госдуму проводить не надо. Самое главное — это принципиальное изменение отношения ГКЗ к недропользователям.
Например, чтобы заменить использование ручного счета, нужна лишь добрая воля руководства ГКЗ. Сейчас вручную готовятся горизонтальные и вертикальные проекции рудных тел, потом простым арифметическим усреднением оценивается тоннаж руды и ее содержание. Нонсенс! Во всем мире так уже давно не считают, а ГКЗ фактически блокирует внедрение геостатистического компьютерного моделирования.
— От кого зависит изменение этой части?
— Руководство ГКЗ может принять решение самостоятельно, например, через научно-технический совет. И это не требует приказов правительства, министерства.
Я встречался с руководством ГКЗ в прошлом году. Мы попытались выйти с компьютерной моделью в качестве инструмента подсчета запасов. Тогда мне показалось, что в ГКЗ понимают, о чем идет речь, что возможно движение в этом направлении. Но прошел почти год, а воз и ныне там.
— Возможно, в ГКЗ руководство состоит из людей старой закалки, которые привыкли больше доверять ручной работе, а не машине?
— Да, я согласен, что возраст — это фактор. Но не соглашусь, что это фактор определяющий. Человек, который создал с нуля геологическую службу у нас в компании, Владимир Трофимович Рябухин, уже на пенсии. Он старше практически всех корифеев ГКЗ, тем не менее именно он последовательно насаждал идеологию компьютерного моделирования.
Есть такая характеристика человека — способность или неспособность меняться. Понятно, что с возрастом она теряется. Но в некоторых случаях дело вовсе не в возрасте — это просто человек упертый, ретроград, вот и все.
Я уверен: функция руководства любого государственного ведомства — принуждать, заставлять внедрять новые технологии. Тем более что это не так сложно.
— Но это буквально то, что внедряют первые люди в нашей стране: электронное правительство, обращение по любым вопросам к чиновникам через Интернет...
— Поэтому и у нас надежды на изменения еще не угасли.
— Давайте вернемся к Polymetal. Недавно было сообщение, что совет директоров намерен пересмотреть дивидендную политику и компания может выплатить специальные дивиденды. Насколько это возможно?
— Дивиденды делятся на два типа — регулярные и специальные. Регулярный дивиденд выплачивается согласно дивидендной политике и в четко установленном размере. Либо это определенный процент от чистой прибыли, как у нас, либо какое-то абсолютное значение, увеличивающееся каждый год. То есть это выплата, которая происходит автоматически и влиять на ее размер менеджмент и совет директоров напрямую не могут.
Специальные дивиденды — это выплаты разового характера, по которым совет директоров принимает решение в каждой конкретной ситуации.
Речь сейчас о том, что в середине октября совет директоров будет пересматривать дивидендную политику, то есть правила установления регулярного дивиденда. А в декабре он рассмотрит возможность выплаты специального дивиденда с учетом того, что компания сейчас находится в интересном моменте инвестиционного цикла. Мы запустили практически все проекты, то есть генерация свободных денежных потоков растет, а новых затратных проектов еще нет.
Таким образом, у нас есть некое окно в использовании свободных денежных средств. И поэтому представляется разумным и естественным, чтобы в этих условиях совет директоров рассмотрел возможность специального дивиденда. Именно специального (разового), потому что, я надеюсь, через год или два ситуация изменится, у нас появятся новые проекты развития и такого количества свободных средств уже не будет.
— Какая сегодня у компании долговая нагрузка? Может быть, есть смысл пустить эти деньги на погашение долга?
— Долговая нагрузка у нас около миллиарда долларов, при этом средняя процентная ставка Libor +3 %, то есть это очень дешевые деньги. И сейчас, с учетом мнения большинства институциональных инвесторов, мы считаем снижение долговой нагрузки нерациональным.
— То есть сейчас у вас очень комфортные условия и вы смело направите часть прибыли на специальные дивиденды?
— Еще раз хочу подчеркнуть, это будет решение совета директоров. Тем не менее вероятность положительного решения высока. И если оно будет принято, то выплата состоится, наверное, в середине января.
— На какую выручку, чистую прибыль рассчитываете по результатам года?
— Как публичная компания, мы не анонсируем финансовые результаты. Но мы уверены в том, что прогнозы по производству будут выполнены. Отсюда и ощущение, что если до конца года не будет радикального снижения цен на драгметаллы, у нас останутся деньги в копилке.
— Виталий Натанович, у компании есть долгосрочная стратегия развития, в которой в зависимости от ситуации на рынке в экономике предусмотрены варианты инвестиций? Как у «Полюса, или у «Норникеля»? Вот сейчас, например, свободные средства можно было бы направить в развитие какого-нибудь проекта.
— У компании есть стратегия, но она отличается от того, что вы имеете в виду. В ней мы описываем рынок, на котором хотим работать, с точки зрения металлов, географии. Описываем наши конкурентные преимущества, типы интересующих нас проектов.
Наша стратегия говорит, что мы хотим работать в бывшем Советском Союзе и конкретно в некоторых его странах. Хотим производить в основном золото и серебро, но готовы также рассматривать полиметаллические месторождения, где драгоценные металлы составляют минимум 50 % выручки.
И та же стратегия говорит, что готовых проектов у нас пока недостаточно. Поэтому практические действия в настоящее время — это инвестиции в геологоразведку и активный поиск активов, месторождений, которые соответствуют критериям, заложенным в стратегию.
Стратегия «Полюса» или «Норильского никеля», в моем понимании, это, скорее, долгосрочный производственный план. А такой план — это документ, который вытекает из стратегии, если у компании достаточное количество активов.
Стратегия — это когда ты понимаешь, что хочешь строить. И почему именно ты построишь это лучше, чем другие.
— А долгосрочный производственный план, который вытекает из стратегии, у вас есть?
— Конечно, есть. Но это операционный план. В западной практике это «life of mine plan», то есть план отработки резервов в течение жизненного цикла месторождения. Он есть по всем активам. Но это не инструмент стратегического управления компанией, хотя иногда он диктует, когда и куда направлять инвестиции.
Складывая все планы, вы видите общую картину. Например, что без развития компания с определенного момента начинает терять объем производства. Это, кстати, неизбежно для любой горно-металлургической компании. Месторождения стареют, и рано или поздно начинается спад.
Что делают горнодобывающие компании? Разрабатывают месторождения, пока они не истощатся, и либо возвращают деньги акционерам, либо инвестируют их в новые проекты.
Иными словами, долгосрочный план производства — это исходный элемент для формирования стратегии.
— Тогда скажите, какие затраты на развитие производства покажет ваш план по факту 2012 года?
— Капитальные вложения будут в диапазоне 250–300 миллионов долларов. Крупнейший проект в этом году по объему инвестиций — месторождение Майское на Чукотке с объемом около 90 миллионов. Еще порядка 75 миллионов в этом году вложим в разведку. Оставшиеся деньги распределены между действующими активами: обновляем технику, модернизируем фабрики, вкладываем в инфраструктуру.
— Какие у вас ожидания по капзатратам на 2013 год?
— Я думаю, если ничего не купим, капекс слегка сократится и составит около 210–250 миллионов долларов. Майское будет уже построено, и, таким образом, из бюджета уйдет самый затратный проект. Инвестиции в геологоразведку скорее всего останутся на прежнем уровне.
— Вы говорите, что один из основных этапов развития — это геологоразведка. Есть интересные проекты?
— Это еще один больной вопрос. На «Майнексе» я говорил, почему юниорный сектор так важен. Бутылочным горлышком в геологоразведке являются не деньги, не наличие лицензий, а количество проектов, которые организация может эффективно переработать.
Максимум для Polymetal — семь-восемь самостоятельных проектов ГРР, которые мы надеемся превратить в добывающие предприятия, — больше просто не потянем.
Геологоразведочные проекты требуют регулярных и радикальных решений: вкладываем или не вкладываем средства, отказываемся от проекта или, наоборот, диверсифицируем разведку. Чтобы и решения, и работа были качественными, внутри организации необходимо ограничивать количество таких проектов. Поэтому и нужны юниоры.
Горнодобывающая компания может самостоятельно управлять несколькими геологоразведочными проектами. Но кроме этого ей ежегодно необходимо смотреть еще десять, а лучше двадцать проектов и покупать из них те, что понравились. А покупать нечего. Нет в России юниорных геологоразведочных организаций, которые бы этим занимались.
— По результату этого года ваши затраты на ГРР — 75 миллионов долларов. Какие ожидания по приросту запасов?
— В начале декабря планируем объявить о переоценке ресурсов месторождения Албазино в Хабаровском крае. Будут еще результаты оценки на нескольких небольших объектах — это Гольцовое, Авлаякан, Озерный. Переоценка Варваринского тоже, возможно, будет озвучена в конце года. Речь идет о приросте для каждого конкретного месторождения — где резервов,
где ресурсов. В масштабах всей компании значимое увеличение будет на Албазино. Цифр пока не назову.
— Прирост ресурсов по итогам 2012 года продолжится и в 2013 году?
— Да, 2013 год, надеюсь, будет весьма значимым, потому что к первоначальной оценке ресурсов и резервов подойдет сразу несколько месторождений. В первую очередь это Светлое и Кутын в Хабаровском крае, Прогнозный и Бургали в Магаданской области. Кроме того, продолжим наращивать резервную базу на Албазино.
— Насколько актуальны сроки по выводу Амурского ГМК на полную мощность? Сколько будет произведено до конца года, в 2013 году?
— Всё в силе. В этом году будет произведено не очень много. А в следующем ожидаем уже 8–9 тонн, при этом производство на Майском не будет еще работать на полную мощность. С 2014 года, за счет переработки концентратов Албазино и Майского, АГМК должен выпускать более 12 тонн золота в год.
— Часть концентрата по-прежнему будете продавать в Китай?
— В следующем году, надеюсь, после достижения проектных параметров весь концентрат с Албазино и Майского будет перерабатываться уже на АГМК.
— А концентрат с магаданских месторождений, Гольцового например, будете также поставлять в Казахстан?
— Сейчас концентрат с Гольцового и часть с Дуката мы продаем в Казахстан, но уже сотрудничали и с японскими, и с корейскими компаниями — были тестовые поставки. Итоговое решение, с кем именно работать, будет принято после переговоров и сравнения их итогов с нашей внутренней экономикой.
У большинства японских компаний финансовый год заканчивается 31 марта, поэтому контракты заключаются с апреля по март. Соответственно, сейчас мы вступаем в предновогоднюю пору интенсивных переговоров с возможными покупателями.
— Почему выгоднее этот концентрат продавать, а не перерабатывать на месте?
— Исторически концентрат перерабатывался на фабрике месторождения Лунное с использованием гидрометаллургической технологии — цианирования концентрата. Она дает коэффициент извлечения серебра, в зависимости от типа концентрата, от 91 до 95 %. Зарубежные покупатели используют другую технологию: они перерабатывают концентрат на свинцовых заводах, где извлечение выше — до 98 %. Этот дифференциал в коэффициенте извлечения покрывает все — и затраты на транспорт, и затраты на переработку.
— Если вы подпишете соглашение с японцами, корейцами или еще с кем-нибудь, то поток концентрата в Казахстан прекратится?
— Концентрат мы продаем «Казцинку» по рыночной цене и намерены сохранить наши отношения.
— Вы говорили, что были очень близки к подписанию контрактов на приобретение нескольких активов в Казахстане. С кем-то даже практически ударили по рукам. Что произошло?
— Увеличились цены на золото. Такие переговоры — это ведь психология в чистом виде, и у продавца есть собственное ощущение, сколько стоит его месторождение. Но мы от них не отказались, готовы купить, вопрос лишь в цене.
— Кроме Казахстана куда-нибудь смотрите?
— На Россию. Ведем переговоры по двум объектам, и по одному из них есть высокая вероятность прийти к согласию. Может быть, даже до конца этого года.
— В каком регионе, если не секрет?
— На Урале.
— Это не связано с месторождением Тамуньер, для которого вы ищете партнера?
— Нет. Тамуньер, надо смотреть правде в глаза, не оправдавший себя геологоразведочный проект. Мы провели комплекс геологоразведочных работ, оценили ресурсы по международной классификации и пришли к выводу, что нам это месторождение не интересно. Поэтому готовы рассмотреть все варианты: продать, создать совместное предприятие.
— А Киргизия? Совсем недавно на высшем уровне встречались руководители и были публикации, что «Полюс» и «Норникель» в очередь стоят на их активы?
— В Киргизии замечательные ресурсы, но Polymetal в этой очереди не стоит. Мы считаем, что степень политических рисков там слишком высока.
— А в других сопредельных государствах?
— Думаю, там риски еще больше.
— Недавно вице-премьер Шувалов заявил, что возможно до конца года выставят на аукцион Сухой Лог, будете участвовать?
– Пусть сначала объявят аукцион, потом будем думать. Я уже не раз слышал подобные заявления. И пока это только слова, после которых, так уж сложилось исторически, никаких действий так и не последовало.
— Какую цену на металлы закладываете в бюджет на 2013 год?
— 1500 долларов за унцию золота и 30 долларов за унцию серебра.
— Что вы думаете по поводу всеобщего кризиса, о котором говорят?
— Кризис никуда не уходил, он здесь. Нас ждет глобальная инфляция, обесценивание денег по отношению к физическим товарам, услугам. Поэтому драгметаллы будут дорожать как в абсолютном, так и в относительном отношении. Классические бумажные деньги потеряют в значительной степени свою роль как средства накопления, стоимости.
Чтобы ключевым мировым экономикам расплатиться с долгами, существует только один способ — эти долги должны обесцениться. Никаких других реалистичных способов нет. Речь идет об очень существенной инфляции — не 3, не 5, не 7 %. Для того чтобы США или Европе выбраться из-под горы долгов, где они оказались, эта гора в реальном выражении должна уменьшиться в три-четыре раза.
Китай в этой ситуации будет основным формально проигравшим, потому что он крупнейший держатель долгов. Но это, думаю, в свое время было сознательным решением китайского руководства, чтобы осуществить быструю индустриализацию страны, и они ее осуществили.
— Исходя из этого всего, в каком обозримом будущем золото будет востребовано и будет расти в цене?
— Золото — это не просто металл. Оно обладает уникальной совокупностью химических и физических свойств. Именно золото и, кстати, серебро являются оптимальными веществами для роли независимого мерила стоимости. Ни медь, ни никель, ни пластмасса не могут играть роль универсальных денег. Золото легко опознается, легко делится, трудно подделывается, компактно, не портится. Это как раз то, что нужно для денег.
Был период, когда люди подумали, что деньги (не деньги правительств, а мерило стоимости) не нужны — их роль выполняет американский доллар. Но это заблуждение, которое, думаю, будет окончательно развеяно в течение ближайших десяти лет.
Потребность же в универсальном мериле стоимости, в средствах накопления богатства не исчезнет. Конечно, останутся бумажные деньги, но золото и серебро будут играть роль элемента валютных запасов, который будет стабилизировать ситуацию в крупных экономиках против колебания курсов бумажных валют.
Не думаю, что вернется золотой стандарт, это физически невозможно. Но обязательная роль золота в качестве якоря мировой финансовой системы неизбежна.
Следующее поколение вырастет без памяти о стабильной денежной системе вообще. Дети, которые сейчас рождаются, формируются на фоне кризиса, инфляции, долговых проблем. Когда они вступят в пору формулирования государственных политик, написания законов, все это они заложат в фундамент будущей мировой финансовой системы.
Справка
Polymetal Int зарегистрирована на острове Джерси. ОАО «Полиметалл» (входит в Polymetal) — российская компания по добыче золота и серебра с действующими предприятиями и проектами развития в России и Казахстане. Компания в 2011 году сохранила производство золота на уровне 2010 года — 443 тысячи унций (13,79 тонны), серебра — увеличила на 15 %, до 19,9 млн унций (619 тонн). По итогам 2012 года Polymetal планирует произвести 18,3–19,9 тонны золота, 675–739 тонн серебра и 6–7 тысяч тонн меди. В пересчете в золотой эквивалент, это производство 1 миллиона унций. Выручка компании по итогам 2012 года ожидается порядка 1,9 млрд долларов, что на 42% превышает показатель 2011 года (1,34 млрд долларов). Чистый долг Polymetal, по данным на конец первого полугодия 2012 года, — 1,014 млрд долларов против 879 млн долларов за аналогичный период годом ранее. На балансе компании находится 25,8 млн долларов денежных средств и эквивалентов, на конец 2011 года Polymetal имел на своих счетах 659 млн долларов. Себестоимость производства на месторождениях компании по итогам полугодия выросла на 8 %, до 691 дол./унция в золотом эквиваленте.
