Для Дальнего Востока наступает время большой работы

Основатель одной из крупнейших российских горнодобывающих и золотодобывающих компаний Группы «Петропавловск» Павел Масловский оставляет пост представителя Амурской области в Совете Федерации и возвращается к непосредственному управлению предприятиями Группы.

Главная причина – намерение помочь компании использовать новые возможности, которые открываются в связи с убедительными шагами правительства по развитию Дальнего Востока. Другой мотив – масштабный проект по созданию металлургического кластера на Дальнем Востоке. Что еще стоит за отказом от кресла сенатора? Почему предприниматели поверили в политику правительства по развитию Дальнего Востока, и что получит экономика от ориентира на страны азиатско-тихоокеанского региона? Как «Петропавловск» намерен пережить трудные времена на рынке золота? Об этом и многом другом читайте в эксклюзивном интервью с Павлом Масловским.

— Павел Алексеевич, начнем с того, что больше всего интригует наблюдателей: с чем вызвано ваше решение покинуть пост сенатора?

— Решение оставить должность члена Совета Федерации вызвано несколькими причинами.  Во-первых, изменением, а точнее, началом активной реализации государственной политики по развитию Дальнего Востока. Государство не только осознало необходимость развития этого стратегически важного региона, но и направляет на эти цели реальные финансовые и организационные ресурсы. Создано и эффективно работает Министерство по развитию Дальнего Востока.  Правительством утверждена реалистичная государственная программа «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона». Визиты в регион высшего руководства страны – а мы знаем, что в нашем мире ручного управления без прямого участия первых лиц государства дело движется с трудом, – стали обычным делом. Принято принципиальное решение об укреплении сотрудничества со странами азиатско-тихоокеанского региона (АТР), подписан пакет документов о совместных проектах с Китайской народной республикой, открывающий дорогу новым инвестициям в экономику Дальнего Востока. В регион пришли крупные инвесторы: теперь здесь будут работать не только железнодорожники, металлурги и золотодобытчики, но и компании топливно-энергетического комплекса, машиностроители. Будут созданы новые рабочие места в области транспортировки и переработки газа.

    Сегодня на федеральном уровне нет недостатка в экспертах по Дальнему Востоку, запрос на знания и опыт идет не из правительственных кабинетов, а с мест: с производств, ведущих ежедневную деятельность в дальневосточных регионах. Поэтому я не ухожу – я возвращаюсь к той работе, которой посвятил лучшие и наиболее продуктивные годы своей жизни: к реализации проектов по созданию крупных металлургических производств на Дальнем Востоке России.

—  Можно подробнее об этой работе, какие значимые для региона проекты вы будете курировать?

— С наиболее сложным из этих проектов – горно-металлургическим кластером в Приамурье – связана вторая причина моего возвращения к промышленности. Почему сложным? Мы создаем новую отрасль промышленности. Пробивать лыжню всегда сложнее, чем идти по ней. Дольше, дороже и рискованнее. За три года удалось приблизить к воплощению этот важнейший для региона проект: промышленный комплекс, включающий предприятия черной металлургии в Амурской области и Еврейской автономной области (ЕАО) и сопутствующую инфраструктуру. Транспортная составляющая – важнейший его элемент, и сейчас делаются шаги, направленные на снятие транспортных ограничений: строительство железнодорожной ветки Шимановская – Гарь и моста через Амур в Нижнеленинском (ЕАО). В мае текущего года президент России дал поручение полномочному представителю в ДФО Юрию Трутневу и федеральным министрам – определить источники и механизмы финансирования строительства в Амурской области железнодорожной ветки Шимановская — Гарь, которая даст выход продукции Гаринского ГОКа на Транссиб. В начале июня в министерстве транспорта уже прошла рабочая встреча, в которой принял участие губернатор Амурской области. В июле начались работы по модернизации Транссиба и строительству новой ветки Байкало-Амурской магистрали, за которыми должно последовать и создание рокадной железной дороги.

    После окончательного принятия всех политических решений придет время строительства дорог, мостов, предприятий. Успешная реализация проекта горно-металлургического кластера требует ежедневной тяжелой и напряженной работы от большого количества людей. Я стоял у истоков проекта и бросить своих соратников, друзей и партнеров на амбразуру, а самому «политически управлять» из коридоров власти считаю неправильным и неприемлемым для себя.

— Вас наверняка беспокоит падение цены на золото, как справится с этим группа компаний «Петропавловск»?

 — Действительно, это третья причина того, что оставил пост сенатора. Непростая ситуация в золотодобывающей отрасли ставит новые вызовы перед компаниями, в том числе перед группой «Петропавловск», которой я руководил до ухода в Совет Федерации.  «Петропавловск» находится в процессе перестройки жизненных процессов, внутренней реформы. Прессинг цены ставит задачи повышения эффективности,  снижения долговой нагрузки. При этом задачи выполнения социальных и налоговых обязательств в регионах никто с нас не снимает. Так что сегодня, уделяя  внимание операционной, финансовой, социальной деятельности компании, я смогу сделать для региона и его жителей больше, чем в кресле сенатора.   

— Каков Ваш прогноз, как долго может сохраниться текущая цена на золото?

— Если говорить о природе этого явления, то ни одного фундаментального фактора, определяющего цену золота, не изменилось: не улучшалась ни экономическая ситуация в Европе, ни показатели в США. А золото при этом начало резко падать,  поэтому я считаю, что есть все признаки, что падение цены на золото вызвано спекулятивной атакой, которую достаточно просто осуществить, учитывая малый оборот золота, и тот факт, что одновременно торгуются и физический металл, и финансовая производная.  Что интересно, на протяжении всего этого периода, золото действительно падало, но оно ни разу не теряло ликвидности.  Оно дешевело и дешевеет по-прежнему, но столько, сколько продавцов, сбрасывающих золото, – столько же покупателей, покупающих его. Рано или поздно оно будет восстанавливаться. А как скоро – конечно, трудно, прогнозировать. Долго это длиться не может. Но оправданная стратегия для золотодобывающих компаний –  планировать свою деятельность, рассчитывая на сохранение неблагоприятной конъюнктуры.

—  Отразились ли трудности, с которыми столкнулись золотодобывающие предприятия на  региональной экономике Дальнего Востока?

— Экономика, конечно, уже чувствует изменения. И дело не только в уменьшении налогооблагаемой базы, вызванной сокращением прибыли золотодобывающих компаний. Есть серьезная опасность, что многие производители, прежде всего, россыпники, у которых себестоимость производства значительно выше, чем у рудных предприятий, которые живут от сезона к сезону, будут вынуждены остановить деятельность. Возможно, это не так ощутимо для Амурской области. Но регионы, серьезно зависящие от золотодобывающих россыпных компаний, например, Магаданская область, почувствуют это в первую очередь. Сохранение производств, сохранение рабочих мест – вот что по-настоящему важно сегодня.

— Злые языки говорят, что вам пришлось оставить кресло сенатора, поскольку введен закон, запрещающий членам Совета Федерации владеть зарубежными активами…

— Это не так, поскольку я честно выполнил требования этого закона. Более того, я лично участвовал в выработке законодательных ограничений на владение зарубежными активами и голосовал за законопроект, понимая, что и я попаду под его действие. Для законопослушного человека эти ограничения легки в исполнении. Претензий нет и не может быть ни ко мне, ни у меня по поводу бремени ограничений, связанных с госслужбой. Решение покинуть Совет Федерации – мое собственное решение в пользу развития реального сектора экономики.

— Свои активы вы  передали сыновьям. Как теперь планируете распорядиться этим имуществом?  

— Оба они работают в компании, поэтому вопрос собственности для меня второстепенен. Главное – это  работа предприятий, а на кого записан пакет акций – значения не имеет. Я нахожусь в том возрасте и том статусе, когда могу позволить себе переживать не за вопросы собственности, а за интересы общего дела.

 — Приступая к исполнению обязанностей сенатора, вы назвали своей задачей не только развитие Дальнего Востока, но и  совершенствование законодательства по горнодобывающей деятельности. Что удалось сделать в этом направлении?

— Надо честно сказать, что реформирование горной отрасли оказалось значительно более тяжелой задачей, чем представлялось ранее. Горное законодательство у нас  достаточно архаично, и как любое другое консервативно и тяжело реформируемо. Горнодобывающая отрасль по-прежнему остро нуждается в мерах господдержки.

    Но отдельные корректировки в действующие законодательные акты были внесены. В результате совместных усилий законодателей, федеральных министерств, представителей региональной власти. Внесен ряд поправок в ФЗ «О недрах», самая значимая из них - увеличение срока геологического изучения недр с 5 до 7 лет для большинства дальневосточных регионов. Начата работа по расширению этого списка и включению в него Амурской области и ЕАО.  Одна из последних новостей – подготовка Министерством природы и экологии поправок, необходимость которых дальневосточные регионы, в частности Амурская область, доносили несколько лет: исключение россыпных месторождений и проявлений драгметаллов и камней из списка стратегических участков недр.

   Я предлагаю коллегам продолжить начатую работу по совершенствованию ряда других нормативно-правовых актов (НПА). В частности, Лесного кодекса РФ - в части включения в перечень объектов, строительство и эксплуатация которых разрешается в лесах и водоохранных речных зонах, предприятий по добыче драгоценных металлов. Необходимо усовершенствовать процедуру лицензирования, а именно сократить сроки внесения изменений в лицензии на пользование недрами. Следует оптимизировать процедуры изменения границ участков недр, исключить дублирующие для недропользователей экспертизы, усовершенствовать механизм отчисления НДПИ и налога на прибыль. Результаты этой работы мне предстоит оценить уже в качестве недропользователя.

— А есть понимание этих проблем в профильных министерствах?

— Да, сейчас сложились все условия для того, чтобы регулирование отрасли вышло на абсолютно новый качественный уровень. В руководстве профильных министерств  и ведомств сейчас работают профессионалы. Это и министр Сергей Ефимович Донской, и глава Роснедр Валерий Анатольевич Пак – талантливый геолог и организатор добывающих производств.  Общаясь с ними лично, я понял, что у них есть четкое понимание задач, глубокое знание вопросов и понимание проблем отрасли.  В непростых экономических условиях каждый человек должен находиться на том месте, где он может принести максимальное количество пользы. Для меня это реальная экономика и  «Петропавловск».

— Собираетесь ли вы заниматься политикой?

— Единственная политика для меня – это промышленная политика. Работа в  Совете Федерации была важнейшим жизненным опытом.  Я надеюсь, что был полезен в этой должности. Однако в силу возраста период активной жизни у меня в запасе не так уж и долог, поэтому  хочется эти годы посвятить той работе, которая у меня получается лучше всего.

— Известно ли, кто займет ваше место в Совете Федерации?

— Уверен, что мое место займет достойный представитель  Законодательного собрания Амурской области.  Хотелось бы, чтобы этот человек имел опыт в реальном секторе  экономики и продолжил бы курировать тему развития Дальнего Востока, содействуя по мере сил улучшению государственной политики. Надеюсь, что он сосредоточит усилия на развитии агропромышленного комплекса и природопользования.  В Амурском Законодательном собрании есть специалисты, которые сильны в обеих сферах, поэтому за судьбу сенаторского места я спокоен.

— Законодательная работа – процесс сложный, у вас были сомнения в его эффективности?

— Будучи опытным человеком, много повидавшим в жизни, я,  тем не менее, не ожидал увидеть столь искаженную инерцию законодательного процесса. Основное время тратится не столько на написание законов, сколько на корректировки отдельных законодательных инициатив, чтобы первоначально здравая идея не обросла обесценивающими ее довесками. Также в силу особенностей законодательного процесса сенаторы-члены профильного комитета, эксперты в определенной теме,  не всегда могут принять участие в работе над текстом законопроекта, инициированного, например, одним из министерств, до внесения его на голосование в Госдуму, когда правки внести уже сложно. А это снижает качество законотворческих документов. Однако это рабочие моменты, они осложняют, но не останавливают деятельность сенатора.

— Мы уже двадцать лет слышим про повышенное внимание правительства к Дальнему Востоку и столько же критику того, что ничего не меняется. Теперь решено ориентировать экономику региона на страны АТР, укреплять сотрудничество с Китаем, уже рассматривается законопроект о территориях опережающего развития. Как все это отразится на жизни дальневосточных регионов и компаний? 

— Сближением с КНР руководит не особенность политического момента, а экономика. Ориентация Дальнего Востока на рынки АТР логична. Для предприятия, расположенного в Приамурье, сельскохозяйственное ли оно, добывающее или обрабатывающее, естественно, надо ориентироваться  на другой берег Амура, а не на Калининградскую область. Однако с 1960-х годов и на протяжении долгого времени в силу неровных отношений с КНР эту логику игнорировали. Экономические субъекты на Дальнем Востоке все время обвиняли, что они продают родину китайцам. Это тем более поразительно, что, даже в советское время, когда представители агрессивного блока НАТО не были для нас большими друзьями, никому не приходило в голову назвать проект нефтепровода «Дружба-2» продажей родины. Но мы знаем, что именно иррациональные обвинения тяжелее всего опровергать, а иррациональные опасения – развеивать.

    Сейчас, наконец, экономическая честность была объявлена доминантой в развитии Дальнего Востока. Это поистине тектонический сдвиг. Наконец, многие экономические субъекты избавлены от необходимости объяснять и оправдываться,  почему Россия должна развивать свою экономику, ориентируясь на рынки самых больших во всех смыслах – экономическом, географическом, человеческом – макрорегиона планеты: страны АТР. Безусловно, это облегчает жизнь. А регионы и компании могут рассчитывать на приход необходимых им инвестиций.

    Кроме того, заявленные проекты в сфере ТЭК – энергетике и транспортировке газа – принесут огромный импульс развития непосредственно регионам Дальнего Востока. Будет продолжена их газификация, колоссальное инфраструктурное развитие, возникнут газо-химические производства, появятся новые рабочие места. Смогут развиваться сервисные и строительные компании, сфера образования, которой нужно будет готовить инженеров, химиков, технологов, логистов, просто рабочих для этих проектов.  Даже если бы последние газовые контракты с Китаем оказались бы не сильно прибыльными в коммерческом отношении для ОАО «Газпром», то для Дальнего Востока мультипликативный эффект от него очевиден.

— С учетом падения цены на золото и прочих сложностей,  закредитованности компании, в которую вы возвращаетесь, как вы оцениваете его перспективы? Не станет ли уход с высокой государственной должности основателя компании еще одной плохой новостью, увеличивающей оценки экономических рисков?

— В сентябре «Петропавловск» отметил свое двадцатилетие, и до тридцатилетия доживет. Для тех, кто следит за новостями о «Петропавловске», переживает о перспективах компании, мой уход из Совета Федерации – это очень хорошая новость, потому что приходить на тонущий корабль из уютной московской гавани ни один человек бы не стал. Перспективы, план действий, видение будущего – все есть. Впереди – большая работа. Но никак не сизифов труд.

—  Сохранил ли «Петропавловск» планы начать работу с упорными рудами? Какова судьба широко анонсированного автоклавного комплекса?

— Автоклавное производство – это перспектива «Петропавловска». Упорные руды составляют значительную часть запасов компании. Легкое золото в мире заканчивается, поэтому все производители вынуждены отрабатывать новые технологии. По планам,  «Петропавловск» должен был получить первое золото автоклава в этом году. Но несмотря на то, что сроки пуска автоклавного производства были пересмотрены, строительство комплекса продолжается, значительная часть работ уже выполнена. А все действующие предприятия «Петропавловска», благодаря успеху геолого-разведочных подразделений, обеспечены запасами неупорных руд на достаточную перспективу. Активные геолого-разведочные и поисковые работы на площадях, находящихся в непосредственной близости от Покровского рудника, Пионера, Маломыра и Албына, позволили выявить около 180 тонн золота дополнительных прогнозных ресурсов легкообогатимых руд.

— В связи с вашим уходом из политики планируется ли «сворачивание» социальных программ компании? Будет ли продолжать деятельность ее «благотворительное подразделение» —  Фонд «Петропавловск»?

— Фонд «Петропавловск» продолжает свою деятельность. Его учреждение не было связано с чьими-то политическими амбициями или желанием набрать репутационные очки. Фонд был основан еще до того, как я стал сначала депутатом Законодательного собрания, а потом – сенатором,  и его существование никак не зависит от необходимости повышения моего имиджа (мол, проект, который был важен для меня как политика, станет не нужен мне как промышленнику).  «Петропавловск» - крупнейшая в регионе компания, и не может оставаться в стороне от происходящих в нем процессов, быть равнодушной к социальным проблемам.