Забайкальский горе-обогатительный комбинат
- 17 апреля 2014
- /
- Чита.ру, городской портал, 17 апреля 2014 года
Забайкальский горно-обогатительный комбинат в марте 2014 года начал путешествие к завершению постперестроечного периода своей непростой истории. Вероятнее всего, предприятие переживёт банкротство и смену собственников. Для того, чтобы сохранить его производственный потенциал, новым властям региона потребуется приложить немалые усилия, и совершенно не очевидно, что они к ним готовы.
К началу 90-х годов основной продукцией предприятия был литиевый концентрат, кроме этого производился бериллиевый, танталовый, ниобиевый, оловянный и флюоритовый концентраты, а также около 100 тысяч тонн полевошпатового кварца. На предприятии работало 6,5 тысячи человек. С развалом Союза предприятие потеряло госзаказ и сосредоточилось на переработке флюоритовых руд и добыче золота.
Программа ЛИБТОН
В 1996 году Правительством России была утверждена федеральная целевая программа по добыче, производству и потреблению лития и бериллия, а также развитию производства тантала, ниобия и олова на предприятиях Минатома РФ. По первым буквам в названиях редких металлов программа получила аббревиатурное название ЛИБТОН. Предполагалось до 2001 года на базе ЗабГОКа запустить промышленный узел, а к 2012 году на его базе создать импортозамещающее производство, полностью удовлетворяющее потребности страны в названных металлах. Все они в том же 1996 году были отнесены к категории стратегических, поскольку использовались в атомной и оборонной отраслях промышленности, создании современных лёгких сплавов, керамических материалов для электроники, высокоэффективных конденсаторов, сверхпроводников и так далее.
ОАО «ТВЭЛ», преобразованное в 1996 году из одноимённого государственного концерна, получило акции ЗабГОКа в момент создания: в уставный капитал ТВЭЛа было внесено 38% акций считавшегося стратегическим комбината. В 2000 году ТВЭЛ с согласия Росимущества организовал допэмиссию акций ЗабГОКа и сам же их выкупил, увеличив долю с 38 до 97,23%. При этом блокпакет в 38% акций, переданных ТВЭЛу государством, оказался размыт до ничтожных 2%.
В 2000 году ТВЭЛ, консолидировавший к этому времени горнорудные активы атомной промышленности, заявил о намерении выделить 100 миллионов рублей на строительство в Первомайске завода редких металлов. Предполагалось, что завод будет перерабатывать концентраты тантала, ниобия и олова. Первую продукцию надеялись получить в 2001 году, но гидрометаллургический завод был открыт в 2003-м. Его продукцию предполагалось использовать на Чепецком механическом заводе в Удмуртии для производства сверхпроводников (создание их промышленного производства началось в 2004 году, а выпуск начался в 2010 году, когда гидрометаллургической завод на ЗабГОКе уже не работал — это подразделение на комбинате законсервировано).
В 2001 году ТВЭЛ в рамках программы «ЛИБТОН» начал освоение Этыкинского тантал-ниобиевого месторождения в Балейском районе. Руда добывалась и перерабатывалась в Золотореченске, а высокочистые соединения тантала и ниобия предполагалось производить на гидрометаллургическом заводе в Первомайске.
К 2004 году попытки наладить нормальное производство на ЗабГОКе так и не увенчались успехом. Менеджмент ТВЭЛа, видимо, признал попытки модернизации производства неэффективными и передал ОАО «ЗабГОК» в доверительное управление Приаргунскому производственному горно-химическому объединению (ППГХО). Тогдашний гендиректор ППГХО Валерий Головин, назначенный в Краснокаменск после руководства аналогичным предприятием в Степногорске (Казахстан), получив контроль над ЗабГОКом и статус вице-президента ТВЭЛ, сменил на предприятии всё руководство, пригласив бывших коллег-уранщиков из Казахстана.
Была провозглашена программа реструктуризации комплекса, целью которой, судя по всему, рассматривалась продажа активов по частям. Сделано это было в августе, а уже в сентябре ТВЭЛ объявил ЗабГОК непрофильным активом, который за год принёс 300 миллионов рублей убытков, вероятно, потраченных на исправление недостатков тантал-ниобиевого проекта на базе Этыкинского месторождения.
В 2005 году ТВЭЛ заявил о сворачивании программы ЛИБТОН. Постановлением правительства России реализация программы была прекращена. При этом ЗабГОК, как непрофильный актив, не занятый в урановом цикле, был передан в управление ЗАО «ТВЭЛ-Инвест». Этыкинское месторождение было законсервировано, а в течение последних пяти лет построенный в Золотореченске производственный комплекс — обогатительная фабрика и вахтовый поселок – были окончательно разграблены.
Избавление от активов
В сентябре 2005-го в ситуацию впервые публично вмешался губернатор Читинской области Равиль Гениатулин, который заявил, что администрация региона предпримет все усилия для того, чтобы не допустить инициирования процедуры банкротства ЗабГОКа. Со слов губернатора, руководство ТВЭЛ в начале года высказывало заинтересованность в продаже комбината другому собственнику, при этом якобы существовали потенциальные покупатели. «Стране сегодня, по всей видимости, не нужен литий, бериллий, тантал, ниобий, видимо, государству нужно только золото, нефть и природный газ», — так характеризовал политику государства Гениатулин. Надо отметить, что к планам по возрождению производства редких металлов правительство страны вернулось только через шесть лет – в 2011 году.
Через несколько дней после заявления Гениатулина вице-президент ОАО «ТВЭЛ» Антон Баденков заявил «Коммерсанту» о том, что компания с удовольствием продаст ЗабГОК и уже начала переговоры с потенциальными покупателями. Баденков подтвердил слова Гениатулина о том, что вариант банкротства ГОКа не рассматривается, но подчеркнул, что ТВЭЛ намерен избавиться от комбината как можно скорее, не ориентируясь на получение прибыли от продажи. Эксперты полагали, что предприятие не может стоить более 10 миллионов долларов, а среди возможных покупателей назывались компании «Монголросцветмет» и «Казцинк». Основной продукцией убыточного ГОКа к этому моменту был плавиковошпатовый концентрат, получаемый из флюоритовой руды Эгитинского месторождения на территории Бурятии.
28 апреля 2006 года Гениатулин заявил, что ЗабГОК остаётся в структуре ТВЭЛ. Сообщалось, что часть активов ГОКа может быть продана, но большая часть останется у ТВЭЛа. «Процесс пошёл, и я думаю, что Забайкальскому ГОКу быть. Очень правильное, на мой взгляд, решение, особенно в свете тех задач, которые руководство страны поставило перед атомной энергетикой», — говорил губернатор. Гениатулин либо не владел информацией, либо владел и намеренно сделал публичное заявление для того, чтобы повлиять на события, произошедшие сутками ранее, когда 27 апреля ТВЭЛ без открытого аукциона продал 95,2% акций ЗабГОКа компании ООО «Техпромстрой».
В 2007 году новый президент ТВЭЛ Юрий Оленин посчитал, что акции были проданы незаконно, сделка признана убыточной, в связи с чем корпорация обратилась в суд. В октябре 2007 года арбитражный суд Москвы иск ТВЭЛа отклонил, но ТВЭЛ это решение обжаловал, и в декабре 2007-го 9-й арбитражный апелляционный суд её удовлетворил, обязав «Техпромстрой» вернуть акции в обмен на уплаченные за них 41,5 миллиона рублей. В 2008 году законность постановления апелляционной инстанции подтвердил кассационный суд, постановления которого в большинстве случаев являются окончательными.
В суде представители ТВЭЛа настаивали, что долю в 38% акций, определённую указом президента, размывать было нельзя, сделка не была согласована с правительством России, тогда как ТВЭЛ в момент совершения сделки считался стратегическим предприятием. Кроме того, акции были проданы по заниженной цене — за 41,5 миллиона рублей при балансовой стоимости в 117 миллионов рублей. Представитель Росатома заявил, что в результате сделки была потеряна управляемость предприятием ядерного цикла. В апелляционной инстанции прокурор московской прокуратуры поддержал доводы ТВЭЛ, и компания суд выиграла.
Отследить, что происходило с ГОКом во времена правления «Техпромстроя» — с апреля 2006-го по 2008 год — непросто. Газета «Эффект» в июне 2006 года писала про ежегодное собрание ЗабГОКа, на котором отчитывался тогдашний гендиректор ГОКа Франц Малец: «С июня 2005 по март 2006 года комбинат работал в полувоенной ситуации. Налоговые органы заблокировали счета и начали арест имущества. Средств, выделяемых собственником, хватало лишь на поддержание, но никак не на развитие хозяйственной деятельности. Произошло сокращение численности персонала почти на 300 человек. Положительный момент — стабильная работа ТЭЦ, удачно проведённый отопительный сезон».
Малец при помощи столичных инвесторов намеревался начать освоение урановых месторождений в Читинской области и Республике Бурятии, заняться золотодобычей, производить флюорит. Были в планах проекты, связанные с загрузкой гидрометаллургического отделения, использования «хвостов» производств, сотрудничества с золотодобывающими артелями.
После передачи акций комбината в управление ЗАО «ТВЭЛ-Инвест» на базе ГОКа создали больше 10 дочерних компаний (в разных источниках это число разнится от 11 до 14). Акционеры объясняли это целесообразностью перевода структурных подразделений ГОКа на хозрасчёт, а также желанием сохранить жизнеспособные подразделения ГОКа в качестве самостоятельных бизнес-единиц на случай банкротства материнской компании – ОАО «ЗабГОК». Так появились ООО «Берёзовая роща» (гостиничный комплекс и столовая), ООО «СМП» (строительно-монтажное предприятие), ООО «Пассажирские перевозки», ООО «ЗабГОК-Связь», ООО «РМЗ» (ремонтно-механический завод), ООО «Добыча», ООО «Дипака», ООО «Техническая вода», ООО ЧОП «Безопасность-П», ООО «Теплосети», ООО «Рос-Шпат» (перерабатывало плавикошпатовую руду, доставляемую с Эгитинского месторождения в соседней Республике Бурятия) и Первомайская ТЭЦ. ООО «СМП», ООО «Пассажирские перевозки» и ООО ЧОП «Безопасность-П» практически прекратили свою деятельность. Такие ООО, как «Берёзовая роща», «ЗабГОКсвязь», «РМЗ», «Техническая вода» и «Теплосети», насколько мне известно, до сих пор работают.
Правомерность этой нарезки у многих вызывала вопросы. Так, начальник юридического департамента ООО «Нефтехиммаш», которое купило ГОК в 2009 году, Александр Корчагин заявлял «Коммерсанту», что основные производственные активы, в частности, обогатительная фабрика, были переведены в ООО «Рос-Шпат» с грубейшими нарушениями: «90% в нём принадлежит ГОКу, 10% — ООО «Промторгсервис». При этом в уставе общества указано, что его прибыль делится между собственниками поровну».
После обращений депутатов Читинской областной думы полпред президента в Сибирском федеральном округе Анатолий Квашнин летом 2006 года написал в администрацию президента письмо, в котором просил разобраться в эффективности управления ЗАО «ТВЭЛ-Инвест» непрофильными активами на территории округа. Следствием этого письма стал приказ Росатома, которым была создана рабочая группа по проверке деятельности ЗАО «ТВЭЛ-Инвест», выполнявшего функции поставщика оборудования и материалов для дочерних предприятий корпорации ТВЭЛ. Результаты этой проверки в открытых источниках не афишировались.
Кроме того, по данным «Коммерсанта», в конце 2007 года, накануне возвращения акций ГОКа обратно в ТВЭЛ, на комбинате было реализовано несколько вексельных сделок. В результате, в конце 2009 года некое ООО «Корона-Сервис» предъявило уже новым собственникам комбината 18 векселей на 500 миллионов рублей. К ним же прилагался и договор, на основе которого истцы стали владельцами ценных бумаг ГОКа. Далее эти векселя оказались у двух других структур: восемь у ООО «Ремина-Стар» и 10 у ООО «Финтелеком». «Обе с уставным капиталом 10 тысяч рублей, не имеют имущества на балансе, но тем не менее могут себе позволить выпускать собственные векселя на десятки миллионов рублей и обменивать их на векселя ЗабГОКа», — цитировал «Коммерсант» Корчагина.
Первомайская ТЭЦ
Одним из решений, принятых ЗАО «ТВЭЛ-Инвест», была продажа в мае 2007 года входящей в производственный комплекс ЗабГОКа Первомайской ТЭЦ ООО «Корпорация «Металлы Восточной Сибири» (МВС, специализируется на управлении горнорудными проектами). МВС собиралась строить в Первомайске металлургический комбинат для переработки руд, добываемых на месторождениях в Республике Бурятии, и ТЭЦ нужна была ей для успешной реализации этого проекта.
Развивать Первомайскую ТЭЦ предполагалось в рамках «Корпорации развития Забайкалья» (управляет горнорудными проектами в Бурятии), созданной в августе 2007 года силами ОАО «ГидроОГК», администраций Бурятии и Читинской области, а также ООО «Корпорация «Металлы Восточной Сибири». Проектами этой корпорации в области энергетики были проектирование каскада ГЭС на реке Витим, Озёрнинской ТЭЦ, а также реконструкция Первомайской ТЭЦ. Промышленная составляющая проекта предполагала строительство Озёрного и Холоднинского ГОКов, ряда предприятий на Озёрнинской рудной площади в Бурятии и Первомайского металлургического комбината. Каскадов не появилось, Озёрнинская ТЭЦ осталась в планах, Первомайская ТЭЦ не была реконструирована, Озёрный и Холоднинский ГОКи не построили, Первомайский металлургический комбинат остался на бумаге.
Первомайская ТЭЦ оказалась не востребованной и в 2009 году по просьбе Равиля Гениатулина была предложена в аренду ТГК-14, изъявлявшей готовность купить её до конца 2010 года. Однако технический аудит показал, что большая часть оборудования станции используется с момента основания её в 1963 году, а на реконструкцию требуется не менее 54 миллионов рублей. Деньги эти, по мнению руководства ТГК-14, можно было бы изыскать, если бы ЗабГОК рассчитывался за полученные от станции услуги.
В августе 2011 года «Металлы Восточной Сибири» окончательно сбросили станцию на попечение региона. На встрече с депутатами заксобрания представитель краевого минтерразвития Сергей Чесноков говорил о том, что правительство приняло станцию на баланс без угля, денег и директора, но с долгами в 27 миллионов рублей. Станция до сих пор находится на балансе региона, но в июле 2013 года временно исполняющий обязанности губернатора Константин Ильковский заявил, что в 2014 году в Первомайске начнётся строительство автоматизированной котельной, которая заменит несчастную ТЭЦ.
Нынешний владелец ЗабГОКа — ООО «Нефтехиммаш» — в своих планах развития ничего не говорит об использовании инфраструктуры местной энергетики. Это как минимум странно, ибо наводит на вывод о том, что планы по созданию сурьмяной провинции энергетически независимы от региона. А это невозможно. Также не очень понятно, почему, поддерживая проекты ООО «Нефтехиммаш», краевые власти продолжают нести на себе единоличную ответственность по поддержанию ТЭЦ в рабочем состоянии.
Время «Нефтехиммаша»
Вернув через суд контроль над ЗабГОКом, ТВЭЛ так и не нашёл вариантов для вывода непрофильного актива из кризиса, и в декабре 2008 года Росатом объявил аукцион по продаже акций ГОКа. Начальная цена лота составляла 755 миллиона рублей, сумма задатка — 75,5 миллиона рублей. Продавать предполагалось все 97,23% акций ЗабГОКа, права по договорам компании на 107,4 миллиона рублей, а также 18 векселей компании на 391,2 миллиона рублей. На аукцион не было подано ни одной заявки.
В марте 2009 года Росатом объявил новый аукцион, начальная цена рухнула в три раза – до 245 миллионов рублей, а в ноябре цена упала ещё в два раза. В «Забайкальском рабочем» сообщалось о начальной цене акций в 126 миллионов рублей с шагом снижения начальной цены в 20 миллионов рублей. Три шага в итоге сделало никому неизвестное ООО «Нефтехиммаш», купившее в итоге ЗабГОК в декабре 2009 года за 66 миллионов рублей. «Коммерсант» писал о том, что сделку между ООО «Нефтехиммаш» и ОАО «ТВЭЛ» одобрила Федеральная антимонопольная служба.
Московский «Нефтехиммаш» никому в Забайкальском крае не был известен, ничего не сообщалось об опыте реализации им горнорудных проектов, а уж тем более не сообщалось об опыте работы на узком и крайне специфичном редкометалльном рынке.
Сложно сказать, какую информацию новому инвестору предоставили организаторы закрытого аукциона и региональные власти. Неизвестно, что знали менеджеры «Нефтехиммаша» о многомиллионных долгах предприятия, которые формировались то одной, то другой командой управленцев. Никто сейчас уже не скажет, когда «Нефтехиммаш» обнаружил, что оборудование на комбинате морально и физически устарело, что нужно перевооружение и, как следствие, огромные затраты.
Зато известно, что новый владелец сразу заявил о том, что будет перерабатывать на условиях толлинга (производство готовой продукции из давальческого сырья, то есть сырья, предоставляемого для переработки в готовую продукцию) сурьмяную руду, добываемую поблизости от ГОКа Хара-Шибирьским сурьмяным комбинатом. Конечную продукцию предполагалось отправлять на Кадамжайский комбинат в Киргизию. Попутно «Нефтехиммаш» намеревался внедрять новые технологии для производства флюоритового концентрата, соединений тантала и ниобия, золота.
В 2010 году в схватку за комбинат вступил «Техпромстрой», потерявший контрольный пакет акций ещё в 2008 году. Но арбитражный суд Москвы в мае отклонил иск «Техпромстроя», требовавшего аннулировать сделку по продаже ТВЭЛом доли в ЗабГОКе ООО «Нефтехиммаш». Кстати, сайт ЗабГОКа, судя по тому, что на нём публикуется, находится под контролем именно «Техпромстроя».
К маю 2011 года тема производства сурьмы на ЗабГОКе вышла на первый план и выросла в проект создания в регионе «сурьмяной провинции». В Первомайске пробно запустили обогатительную фабрику с перспективой развития перерабатывающей мощности до 360 тысяч тонн сурьмяной руды в год. В 2012 году были сделаны заявления о том, что мощность будущего гиганта сурьмяной индустрии должна составить 15 тысяч тонн флотоконцентрата сурьмы и 5 тысяч тонн металлической сурьмы в год.
К октябрю в прессе появились сообщения об интересе китайской корпорации Minmetals (впервые представители этой корпорации приезжали на ЗабГОК ещё в 1993 году, после чего напротив названия комбината где-то на просторах КНР кто-то поставил галочку) заключить с ООО «Нефтехиммаш» долгосрочный контракт на производство и реализацию концентрата бериллия. Официально заявлялось, что «по мнению китайских коллег, ГОК обладает надежной производственной базой и весомым ресурсным потенциалом». Конечно, требовалась «существенная модернизация оборудования обогатительной фабрики», но это позволило бы «выпускать продукцию высокого качества, соответствующую мировым стандартам». А в ноябре «Нефтехиммаш» заявил о возможности производства на ЗабГОКе редких металлов — лития, бериллия, тантала и ниобия. Это был практически Советский Союз.
Декларации о производстве на ЗабГОКе товарного бериллиевого концентрата из сложной комплексной руды Ермаковского месторождения по недоработанной учеными технологии звучали и в начале 2000-х годов. Интересно, что речь тогда шла всё о том же китайском холдинге Minmetals, но затея ни к чему не привела. Надеяться на то, что через 10 лет медленно угасающее предприятие с изношенными основными фондами сможет сделать то, чего не смогло сделать во времена финансирования со стороны ТВЭЛ, было крайне заносчиво. Но декларации эти всё равно выпускались в свет, не имея, впрочем, никакого реального подкрепления действиями.
Проекты «Нефтехиммаша» получили полноценное одобрение правительства Забайкальского края, которое стало активно продвигать их на окружной и федеральный уровни. В августе 2012 года Совет директоров Фонда развития Дальнего Востока и Байкальского региона принял решение о включении инвестпроекта по производству сурьмы на ЗабГОКе в перечень приоритетных инвестиционных проектов. В сентябре между правительством края, Фондом и ООО «Нефтехиммаш» был подписан меморандум о взаимодействии. В октябре предприятие получило от края госгарантии для получения кредита в «Россельхозбанке» на 100 миллионов рублей. В феврале 2013 года тогдашний спикер заксобрания Степан Жиряков, встречаясь в администрации президента с представителями Росатома и Внешэкономбанка, обсудил проект «Редкие металлы Сибири», в рамках которого планировалось заниматься производством лития, бериллия, ниобия и тантала. Делать это предполагалось на базе ЗабГОКа с участием Фонда развития Дальнего Востока и ОАО АРМЗ. Дело дошло до того, что проект собирались представлять президенту страны – смелости паровозов этого безумия можно было только позавидовать. Впрочем, АРМЗ через три дня после этого поспешил от проекта откреститься, сухо заявив РИА Новости, что «не планирует участвовать в проекте по созданию на базе Забайкальского ГОКа металлургического комбината по добыче и переработке полезных ископаемых». Так лопнул очередной мыльный пузырь.
Начало конца
В мае 2013 года Арбитражный суд Забайкальского края принял решение о банкротстве ЗабГОКа с включением в реестр требований кредиторов претензий на общую сумму около 700 миллионов рублей.
В марте 2014 года прокуратура Забайкальского края заявила, что «Нефтехиммаш» три года не выполнял обязательства по согласованной программе «Сурьмяная провинция Сибири», и все эти годы остро стоит вопрос о выплате заработной платы во всех трёх обществах, представляющих ЗабГОК – ООО «Забайкальский ГОК», ОАО «Забайкальский ГОК» и ООО «Рос-Шпат». Сумма задолженности составила 48 миллионов рублей перед почти 1000 работниками, что составляет порядка 80% всей задолженности по заработной плате по всему Забайкальскому краю. «Действующее ООО «Забайкальский ГОК» обладает всеми признаками банкротства… Лицензий, дающих право на добычу сурьмы, у группы компаний не имеется, отсутствуют в достаточном объёме ресурсы для достижения целей добычи и переработки концентрата», — прокуратура вколачивала гвозди в гроб «сурьмяной провинции» Сибири. Было, правда, не очень понятно, почему она это делает только в 2014 году, но подобные вопросы надзорным органам задают редко.
В ответ глава «Нефтехиммаша» Максим Макарчук заявил, что комбинат является объектом рейдерской атаки для уничтожения единственного предприятия, способного производить редкие металлы для российской оборонной промышленности. С его слов, после приобретения ЗабГОКа компания столкнулась с противодействием со стороны «лиц, видящих в возрождении российского предприятия, способного добывать и перерабатывать редкие металлы, угрозу своим интересам». Макарчук заявил, что для разрушения ЗабГОКа нанята одна из сильнейших в России рейдерских групп, которая использует такие инструменты, как фиктивные сделки, вексельные схемы, фирмы-однодневки: «При этом рейдеры целенаправленно коррумпируют работников государственных, правоохранительных и судебных органов Забайкальского края. Инициируются бесчисленные проверки надзорными органами, изымаются хозяйственные документы, тем самым блокируется деятельность комбината», — говорил глава «Нефтехиммаша».
Последние новости позволяют примерно представить будущее ЗабГОКа – банкротство со сменой собственников. 10 апреля стало известно о том, что «Нефтехиммаш» начал процедуру ликвидации ООО «Забайкальский горно-обогатительный комбинат» — операционной компании группы. «Ликвидация юридического лица, с нашей точки зрения, обусловлена неспособностью правоохранительных органов остановить рейдерскую атаку на уникальный комбинат и отсутствием поддержки со стороны органов власти, занявшими выжидательную позицию. Это привело к длительному вынужденному простою всего предприятия, что, в свою очередь, вызвало нехватку оборотных средств для выплаты зарплаты во время простоя», — сообщалось в пресс-релизе компании.
Очень редкие металлы
«Нефтехиммаш» заявляет, что ЗабГОК является единственным предприятием в России, которое может производить редкие металлы для российской оборонки. Но это не совсем соответствует действительности. Буквально несколько дней назад в Госдуме обсуждалась тема восстановления в России законченной производственной цепочки по добыче и производству редких и редкоземельных металлов. В дискуссии участвовали представители Мурманской области, на территории которой работает Ловозерский ГОК. Одноимённое с комбинатом месторождение за Полярным кругом содержит почти половину редких металлов. Концентраты, производимые ГОКом, идут на переработку на Соликамский магниевый завод (Пермский край), а затем отправляется на окончательную переработку за рубеж.
Частично продукцию из Соликамска потребляет Чепецкий механический завод, входящий в структуру ТВЭЛа и производящий редкие металлы для нужд Росатома. Это предприятие является своего рода флагманом инноваций ТВЭЛа.
В странах СНГ наиболее известным является казахский Ульбинский металлургический завод — единственный в Содружестве производитель тантала и бериллия. По программе ЛИБТОН предполагалось часть добываемых на ЗабГОКе концентратов отправлять на переработку именно на это предприятие.
Как видно, проблема с производством редких металлов в России очень актуальна, но ЗабГОК не является единственным предприятием, которое работает в этой области.
На мой взгляд, не соответствуют действительности и заявления «Нефтехиммаша» о том, что ЗабГОК – это последняя возможность для России не зависеть от импорта редких металлов. Да и с этим утверждением мало соотносятся намерения акцентироваться на производстве сурьмы, которая, вообще-то, к редким и редкоземельным металлам не относится.
Промышленность без экономики
Нынешним властям края перспективы ЗабГОКа, вероятно, кажутся мало обнадеживающими. Предыдущие власти многие годы занимали выжидательно-доверительную позицию, не требуя от собственников ГОКа результативности в налаживании эффективного рентабельного производства. Единственными рассматриваемыми шагами было включение ЗабГОКа в какую-либо госпрограмму, но ни разу никто не подвергал критическому экспертному анализу декларируемые бизнес-планы. Цифры ожидаемых инвестиций и иллюзорная ответственность столичных менеджеров отвлекали региональных чиновников от реальной оценки происходящего на комбинате. Суммы и перспективы туманили разум, но всё это болталось в воздухе, не имея реального фундамента.
Ошибки в управлении комбинатом начались ведь не с момента прихода «Нефтехиммаша», а в 2004 году, в период общероссийского венчурного бума, построенного на капитализации сырьевых активов. В борьбе за капитализацию и инвестиции и в бессистемных попытках наладить хоть какое-то производство предприятие было потеряно. Многочисленные попытки реализовать ту или иную стратегию развития, которые ни разу не сопровождались глубоким экономическим анализом ситуации на внутрироссийском и мировом рынке, завели ЗабГОК в угол, из которого едва ли возможно выбраться.
Попытки включить предприятие в ту или иную госпрограмму без продуманной работы по разбору самых разных, в том числе и судебных, завалов, которые нагородили самые разные собственники, сегодня выглядят сомнительно. Для любого потенциального инвестора нынешний ЗабГОК – это проблемный и бесперспективный актив с дурными долгами и полностью устаревшим оборудованием, менять которое надо было лет 10-15 назад. На модернизацию нужны сотни миллионов, если не миллиарды рублей, не меньшие суммы — на лицензии по добыче редких металлов, расчёты по долгам, в том числе и по зарплате.
Оглядываясь назад, можно вспомнить, что ещё в 90-х годах на ЗабГОКе выпускалась широкая номенклатура уникальной продукции. Но вместо профессиональной переоценки накопленного опыта каждый новый собственник делал ставку на выжимание последних дивидендов из производственного комплекса или на попытки реализации эфемерных проектов.
В ходе подготовки материала я встречался с десятками людей, так или иначе заинтересованных в судьбе Забайкальского горно-обогатительного комбината. Многие из них принимали непосредственное участие в развитии предприятия в относительно счастливые для него годы. Кто-то наблюдал со стороны за тем, как его топят люди, весьма смутно разбирающиеся в том, что такое редкие металлы, или не разбирающиеся в этом вовсе. Почти все сходятся во мнении, что ЗабГОК нужен сегодняшней России, и шансы на спасение его потенциала есть, несмотря на то, что производственный комплекс сильно изношен. Но для того, чтобы эти шансы использовать, на предприятие должны прийти профессионалы. В судьбе ЗабГОКа должны быть заинтересованы власти не только региона, но и страны. Причём это должен быть не сиюминутный интерес по декларированию очередного мыльного пузыря и привлечению любой ценой федеральных денег, а грамотно и на должном уровне поставленная задача по загрузке и развитию производства в интересах забайкальской и российской экономики. Производства, жизненно необходимого стране, региону и жителям моногорода Первомайска.
