«Следующий промывочный сезон может и не начаться»

Артель старателей «Восток-1» — крупнейшее предприятие своего профиля в Амурской области. Несмотря на катастрофический паводок нынешнего года, артель закончила сезон с вполне достойными показателями — добыто 220 килограммов золота, и это на 7 килограммов больше, чем в прошлом году. Но разговор наш с председателем артели Романом ЛОМАКИНЫМ получился не об этом, а о том, что мешает старателям работать и расширять добычу. Как нам кажется, проблемы эти — общие для всех золотодобытчиков Дальнего Востока. 

Россыпи истощаются

— Роман Владимирович, вы потомственный старатель. Для начала давайте отдадим дань памяти и уважения вашему отцу — известному и в Амурской области, и за ее пределами Владимиру Васильевичу ЛОМАКИНУ.

— Меня избрали председателем артели в 2010 году, а до этого с 1985 года коллективом руководил мой отец, который принял артель в разбитом состоянии, доведенной почти до ликвидации. Он собрал здесь людей, с которыми работал прежде, создал костяк квалифицированных старателей, за свой труд был награжден медалью «За заслуги перед Отечеством» III степени. Это была самая «громкая» артель в нашем регионе. А я, можно сказать, вырос здесь, еще в школе на каникулах работал на участке, а когда в 2010 году отец умер, меня избрали председателем артели.

— Но не с этого же вы начинали свой путь?

— Я прошел все ступени — был гидромониторщиком, съемщиком , горным мастером. Окончил Читинский университет, горный факультет. Довелось потрудиться и начальником участка, и строить участки на Севере, был и главным инженером. Вот теперь руковожу артелью. Конечно, многое меняется. В середине 90-х мы добывали около тонны золота в год. Сейчас же, в связи с тем что россыпи истощились, — по 200–220 килограммов.

На уровне абсурда

— Но можно же брать новые лицензии, расширять масштабы добычи?

— Новые лицензии мы берем, но смысла особого в этом теперь нет. Земельный отвод нам всё равно не получить. Дело в том, что 27 мая нынешнего года председатель правительства РФ Дмитрий Анатольевич МЕДВЕДЕВ подписал распоряжение № 849-р. Оно содержит перечень объектов, которые запрещено строить и эксплуатировать в водоохранной зоне. А она для рек составляет 200 метров, для морей — 500. Все. Это нас не просто подрезает, это нас, всех старателей, уничтожает. Россыпи всегда приурочены к водотокам, не только золото, но и серебро, платина, вольфрам — всё, что добывается в россыпях. Но ограничения, разумеется, не касаются добычи углеводородов. Здесь всё можно. Спрашивается, отчего такая несправедливость? Я, конечно, не юрист, но посмотрел внимательно — это что же получается? Мосты строить нельзя, дороги, федеральные трассы тоже. Подъехал к речке на 200 метров, а дальше — вертолетом, что ли? Это же абсурд! Горнодобывающая отрасль таких регионов, как Амурская область, Магаданская, Хабаровский край, Забайкальский, часть Красноярского края и даже Западная Сибирь просто попадает в капкан. Я думаю так: в Советском Союзе была четко регламентирована разработка месторождений, и составляли эти документы не дураки. Всё в них было прописано — все правила, законы, условия, инструкции, разработки. Почему их не использовать, зачем издавать документ непроработанный, нереальный? Ведь теперь примерно 47 золотодобывающих предприятий нашей области не смогут работать — Лесной департамент в связи с этим распоряжением не имеет права отводить нам землю под разработку. Так что это касается не только нашего коллектива — 120 человек, но и сотен тысяч таких, как мы.

Жизнь — борьба?

— Можно ли было как-то иначе позаботиться об экологии?

— Горные специалисты пишут проект, в котором есть все условия экологической безопасности. Под него мы покупаем лицензию, которая тоже накладывает определенные обязательства. Может быть, следовало бы ужесточить контроль за исполнением этих условий? Есть Росприроднадзор, Ростехнадзор, есть природоохранная прокуратура, экологические службы. Вот они и должны работать. Что касается нас, то мы выполняем все предписания, все требования закона. Водоснабжение у нас оборотное, рекультивацию земель мы производим, да и как иначе? Через три года хранения отвалов с нас начинают брать по 70 копеек за тонну в год. Я посчитал — это нам обходится в 7–8 миллионов рублей в год. Так что земли мы рекультивируем, плодородный слой наносим. По сути, мы выполняем мелиорацию — осушаем все эти обводненные маристые ключи, болота. Там потом начинает расти высококачественный лес. Через два-три года — лиственный, через пять-семь — хвойный, который на болотах вообще-то не растет. Мы ведь еще и высаживаем деревья. Так что к нам претензий быть не может. И вот появляется этот документ...

— Роман Владимирович, но ведь можно как-то бороться, доказывать всю абсурдность и несостоятельность этого распоряжения.

— Будем, конечно, бороться. Есть Союз промышленников, предпринимателей и работодателей Амурской области, который проявляет инициативу по этому поводу. Есть Союз старателей России. Кстати, 17 февраля 2014 года в Москве состоится его съезд, на котором этот вопрос будет поднят, принято решение, которое направят либо в правительство РФ, либо в Госдуму. Хочется надеяться, что распоряжение будет или изменено, или отменено. Иначе в начале следующего промывочного сезона вся наша отрасль просто колом встанет. А это чревато социальным взрывом. Только у меня 120 человек, и каждый зависит от своей зарплаты, а зарплаты у нас хорошие, мы заботимся о своих людях. Кстати, у нас одна из редких теперь форм собственности — производственный кооператив. Мы все члены одной команды. А у каждого члена артели есть семья, дети. Как быть с ними? Конечно, у нас очень квалифицированные кадры, кто-то найдет себе другую работу, а кто-то нет. При этом старатели — люди суровые. Опять же, налогообложение понизится в разы. Вот и делайте выводы.

Аносовский клад

— Вообще невозможно будет работать?

— В принципе, на наши действующие три участка отводы получены до конца 2014 года, есть две неплохие лицензии на будущее. Хотел бы я весной заехать туда, начать разрабатывать, но это будет незаконно. Готов проект, готовы запасы, осталось взять у лесников земельный отвод, сделать проект освоения лесов и начать платить аренду. В первую очередь я говорю о месторождении Кинляндяк, приток реки Купури. Примечательно, что это тот самый «аносовский клад», который искали с конца 19-го века. Полковник Н.П. АНОСОВ, путешественник и исследователь, открыл в Амурской области немало золотоносных ключей. На одном из них он нашел хорошее золото, поставил заявочный столбик. Но когда экспедиция сплавлялась по Зее обратно, она попала в паводок. Утонули все записи и пробы. Через год полковник вернулся, долго искал этот ключ и столбик, но не нашел. А мы вот нашли, наша геологоразведка. Получили лицензию, только смысла нет — земельного отвода нам не дадут. Вся надежда на то, что удастся отменить это распоряжение. Надо сделать всё возможное. Вот у нас в области раньше каждый год проходил съезд делегатов от горнодобывающей отрасли. Собирались все — представители и старателей, и рудников, и приисков. Обсуждали свои дела, принимали какие-то решения, с ними можно было обращаться во властные структуры. В этом году почему-то съезда не было, работаем сами по себе. И хотя годовой оборот у нас 300 миллионов рублей, в будущем теперь уверенности нет. Если мы через СМИ, через патриотически настроенных людей в Госдуме не решим этот вопрос, добыче россыпного золота пришел конец. Но лицензии мы всё же берем. Хотя это тоже бывает непросто. Уже промолчу про печально известный ФЗ-94, есть и другие препоны. Нашли мы один ключик, небольшой, буквально два-три километра. А там золото, показывает наша геологоразведка. Подал я заявку на этот ключ, чтобы выставить его на аукцион, а из Амурнедр мне отвечают, что он в реестре месторождений не числится, запасов там нет. Хотя я хотел получить лицензию на поиск, разведку и добычу. Не слышат. И вот мы делали геологическое обоснование, что при впадении этого ключа в основное месторождение обнаружено завышенное бортовое содержание, что там золота не меньше 20 килограммов. Выставили, наконец, на аукцион, забрали мы его. Да, опять же, отвод на землю не получим.

«Чёрные старатели»

— Может быть, действительно есть резон вернуться к старым, советским правилам?

— Да там всё было прописано! Зачем новый огород городить, зачем усугублять ситуацию? Вот посмотрите, в других странах — в США, Канаде, например, нет никаких проблем с добычей россыпного золота. Что, там сидят люди, которым наплевать на национальные богатства? Нет, конечно. Просто подходят разумно к этому вопросу. А у нас «зеленая улица» только для добычи углеводородов, она неприкосновенна. А что, золото из россыпей государству не нужно? Ниша честных артелей заполнится, «черные старатели» вовсю орудуют, и управы на них нет.

— А почему, собственно?

— Дело в том, что раньше в Уголовном кодексе была статья о незаконном обороте драгметаллов. По ней предусматривалось вполне адекватное наказание. Теперь незаконный оборот перевели в разряд экономических преступлений, а по этой статье реальная ответственность наступает от полутора миллионов рублей ущерба. Это провоцирует нечистых на руку людей — идите в тайгу, рубите кедры, мутите речки, воруйте золото. Вот и развелось «черных старателей» великое множество. Валят лес, моют золото безо всяких лицензий, уносят его, продают перекупщикам, зачастую кавказской национальности. Куда оно потом идет, можно только догадываться. Есть предположение, что на поддержку исламских экстремистов. Почему-то если ты у соседа украл курицу или мешок картошки, сядешь на полтора-три года, а килограмм золота у государства — штраф 20 тысяч рублей. Этих «старателей» ловят и МВД, и ФСБ, потом даже бывают суды, и получают воры или штраф, или два-три года условно. Технику им возвращают, и они на следующий день опять в тайге. Вот был недавно случай, взяли их с поличным, а там 80 граммов золота, даже арестовать нельзя. Отпустили. Но они еще и воруют у артелей. У нас в этом году было два хищения. Ну, один-то из воров точно сядет — там полтора килограмма химически чистого золота, а второй не сядет — украл 1 килограмм 70 граммов шлихосодержащей массы, это 900 граммов золота.

— А перекупщики, то есть скупщики краденного?

— Их еще поймать надо. Совсем недавно попалось одно лицо кавказской национальности с 70 килограммами золота. С семьюдесятью! А президент объявил амнистию. Вот лицо и не село. Одно чуть-чуть успокаивает — золото было изъято в пользу государства.

— Роман Владимирович, получается прямо замкнутый круг.

— Так и есть. А я считаю, что надо вернуть в УК статью о незаконном обороте драгметаллов. Будет реальное наказание, этот бардак прекратится быстро. Я знаю, что есть честные люди и в полиции, и в ФСБ, они бы с удовольствием пересажали всех этих «черных старателей» и скупщиков, но у них нет правовых рычагов. А мы всё либерализируем Уголовный кодекс. В угоду кому?

Вольный принос

— Сейчас дискутируется вопрос о возвращении вольного приноса. Это реально в свете сказанного вами?

— Сначала, если государство хочет это разрешить, надо регламентировать ответственность. Определить коридор — шаг влево, шаг вправо — всё, преступил закон. Это сделать легко, надо пригласить двух-трех специалистов, которые поработали в отрасли, знают все уловки, все хитрости, и двух-трех юристов и экономистов, чтобы это обсчитать. И не надо обсуждать это в Госдуме, где нашей специфики не знают, а некоторые депутаты за пределы МКАДа только за грибами выбирались. Пусть правила разрабатывают люди из реального сектора экономики, которые заняты делом и знают его.

О чиновниках

— Как-то сегодня «не модно» спрашивать о чем-либо представителей реального сектора...

— К сожалению. Мне гадко на это смотреть, но у нас в Зее в каждом доме — магазин. Из нас делают страну торгашей и барыг. А людей, которые занимаются производством, добычей, пытаются на всех уровнях подмять. Вот я торговать не умею. Участок построить, намыть золота — это я могу и всегда мог. Так почему же столько препятствий для этого? Почему нас, законопослушных налогоплательщиков, налоговая сканирует, как каких-то преступников? К примеру, как производители, мы льготники по НДС, то есть, он нам возвращается после камеральной проверки. При этом на каждую деталь, на каждую запчасть должы быть счет, договор, накладная... Всё это в трех экземплярах. Отчетность электронная, отчетность бумажная. Да еще возникают вопросы — зачем вы это купили, вам это не нужно, есть нормы списания. Вот сейчас налоговая пытается обвинить нас в том, что мы хотим незаконно возместить себе 800 тысяч рублей НДС. Хотя все расчеты у нас безналичные, на счет организации, у которой мы что-либо покупаем, поступают через банк деньги с нашего счета. Всё прозрачно. Вот вам еще пример. У нас 40 автомобилей, и я должен не превышать норму списания на, допустим, колеса. Но машины каждый день наматывают сотни километров по жуткой дороге. Естественно, колеса больше месяца не выдерживают. А новые мне купить не дают — говорят, что есть нормы, а это вы деньги пытаетесь обналичить. Хоть бы кто подумал — норма для всей страны одинаковая, а разве можно сравнить условия, в которых эксплуатируются наши машины, с теми, что сложились в центральных регионах страны? Это же очевидно. Опять же, по всей стране существует норма, по которой рукавицы-верхонки выдаются раз в два месяца. А хватает их на два-три дня. Это, вроде бы, мелочи, но из них складывается наша жизнь. Вообще, у чиновников — особое мышление. Они понимают и трактуют законы и правила, как хотят. Вот в прошлом году запретили навигацию на Зейском водохранилище. А у нас единственный путь к поселку Бомнак — по воде на север, 200 километров. Там у нас два месторождения в 80 километрах севернее. Это уже за БАМовской веткой. Дорог там нет, снабжение населения, да и наших участков — или по воде, или самолетом — летает два раза в неделю АН-2, но много ли на нем увезешь, да и накладно. И тут «Амурводпуть» пишет циркуляр — «район плавания не разработан, навигацию запретить». Между тем у артели есть баржа-танковоз старый военный 72-тонный и нефтеналивная баржа 100-тонная. Есть теплоход. Я вожу не только свои, но и социальные грузы и в Бомнак, и в другие поселки, стоящие на БАМе, — Горный, Хвойный, Верхнезейск. К слову, стоят они рядом с мраморными вокзалами, которые строила вся страна, закрытыми наглухо. Если приведется приехать туда зимой и никто не встретит, замерзнешь насмерть. Но это другая тема. Так вот, я открыл Кодекс водных путей РФ и прочитал, что сам район плавания должен обеспечивать безопасность судоходства. То есть Федеральное унитарное предприятие «Амурводпуть» и должно это делать за свой счет и за счет федерального бюджета. Однако это ведомство прямо предложило владельцам судов собрать 200 миллионов рублей, если хотят работать в навигацию. Я написал претензию им, а ответ получил, вы не поверите, какой. Пишут, что наш теплоход «Восток», баржа танковозная относятся к маломерным судам. Типа резиновой лодки. И что они нас из реестра своих судов вычеркивают, и нам надлежит обращаться в Гражданскую инспекцию маломерных судов. Ну что ж, зарегистрировался я в ГИМСе, и теперь у меня что баржа, что лодка — всё едино. Зато в нынешнюю навигацию только социальных грузов мы перевезли 120 тонн.

В пожарном порядке

— Известно, что ваша артель не только помогает отдаленным поселкам со снабжением, но и принимает участие в тушении лесных пожаров.

— Конечно, а как иначе! Вот, видимо, за это меня в прошлом году МЧС и прессовало по полной программе. У них же куча требований — щит не так покрашен, противогазы есть не у всех (а они должны быть у каждого члена артели плюс у членов их семей), да еще предприятие обязано на случай возникновения ЧС иметь «аварийный» счет в банке. Если что не так, штрафуют. А штрафы немалые, минимальный — 200 тысяч. Но вспомним другой случай. Три года назад огонь вплотную подходил к поселку Огорон нашего, Зейского, района. Была реальная угроза жителям и их домам. МЧСников что-то не было видно, тогда глава поселковой администрации Виктор Петрович ВОЛОДИН на свои деньги нанял бульдозер, заправил его и пропахал полосу защитную. Всю ночь они валили мелкий лес вдоль деревни. Огонь подошел к этой полосе и остановился. Так этого Володина затаскали, завели уголовное дело за незаконную хозяйственную деятельность, лесники ему вменили семь миллионов рублей ущерба. Люди-то понимали, что к чему, все поднялись на его защиту, отстояли человека, которого вполне можно назвать героем. А вскоре было собрание по противопожарной обстановке. Я выступил на нем, предъявил претензии МЧС — где вы были на этом пожаре? Говорят, мы не можем везде успеть. Это понятно — Зейский район сравним по территории с Францией, но зейскому лесничеству выделяется 150 тысяч рублей на весь сезон пожароопасный, а МЧС — 11 миллиардов. Можно на эти деньги что-то сделать? Через неделю после этого собрания сгорел поселок Тыгда. Тогда все СМИ о нем писали, больше 70 домов уничтожил огонь. Примечательно, что накануне в поселке создали региональный штаб по тушению пожаров во главе с губернатором. Провели они там учения, потушили виртуальный пожар на «отлично», доложили, что всё под контролем, а на следующий день сгорела Тыгда. Ситуация была бы анекдотичной, если бы не люди, лишившиеся жилья. Сейчас там стоят быстровозводимые дома, которые уже лопаются пополам. 

— Всё у нас так безнадежно?

— Надежда есть. Но начинать надо с себя. Подмести свой двор, посадить деревья, добиться, чтобы поселковая администрация работала не формально, потом городская. Только так мы наведем порядок в стране. Заразителен не только дурной пример, но и хороший.

Беседовала Ольга ГЛАЗУНОВА