Старательская добыча золота заканчивается?

Полным ходом идет подготовка к промывочному сезону 2014 года. Не исключение и артель старателей «Восток-1» из Амурской области. О том, каковы перспективы нынешнего сезона и что ждет золотодобытчиков в не столь отдаленном будущем, наш разговор с председателем артели Романом Ломакиным.

— Роман Владимирович, первый вопрос напрашивается сам собой — какие результаты планируете на сезон 2014 года?

— Надеемся добыть примерно столько же, что и в прошлый сезон — порядка 200 кг золота. Сейчас активно готовим участки, завозим все необходимое. Самый дальний участок у нас за тысячу километров от Зеи, где артель базируется, возим туда грузы по зимнику, но он уже «поплыл».

— А что забрались так далеко на север?

— Тут несколько причин. Одна из них довольно глобальная — россыпи золота истощаются. По сути, старательская добыча умирает. И даже не потому, что людей нет, или законы плохие, хотя это, конечно, тоже имеет значение. Россыпное золото — относительно легко добываемое и приносящее быструю прибыль. После окончания Великой Отечественной воны в нашей стране был сделан упор именно на него. Вот и добыли практически все возможное. Если даже крупные артели и работают на каких-то богатых россыпях, то все равно лет через пять-шесть-десять они иссякнут. Вот у нас свой геологоразведочный участок, мы постоянно бурим, ищем. И тем не менее, за год прирост запасов меньше, чем добыча. Ведь золото — невозобновляемый ресурс. Он возобновляется, конечно, но через миллионы лет. Так долго мы ждать не можем. Еще остаются хорошие месторождения россыпного золота в Якутии, в Магаданской области. А у нас, в Амурской, остались крохи.

— Так что же делать?

— Значит, нельзя узко специализироваться, надо искать другие варианты. Конечно, добычу рудного золота мы не потянем, хотя именно за ним будущее. Ну, какие мы конкуренты крупным компаниям? Да и кредитов под такое производство мы взять не сможем. Но есть другие полезные ископаемые кроме золота. Например, редкоземельные элементы, а это чуть ли не вся таблица Менделеева. Их содержание в природе низкое, спрос на них большой. Есть платиновая группа. Сейчас встречаются предприятия, которые ведут комплексное освоение руд, и это правильно, это мне более интересно. Но, опять же,  во-первых, сил у нашей артели на это не хватит, а, во-вторых, регион, где мы работаем, не настолько богат. Вот в Забайкалье, в Магаданской области — это да. А в Амурской области более позднее формирование земной коры, и таких запасов редкоземельных элементов нет. Но пока работаем, моем золото.

— Оборотных средств хватает на начало сезона?

— Обходимся. Но, вообще, если говорить об этой стороне дела, то ситуация не из простых. Прежде, например, у  Внешэкономбанка была программа финансирования недропользователей. Я с этим банком работал порядка 15 лет, и всегда мы брали нужную сумму для подготовки сезона. Потом случился экономический кризис  2008 года, банк эту программу закрыл и стал работать на общих основаниях. То есть, кредиты дают только под залог недвижимого имущества. Оборотные средства в качестве обеспечения не рассматриваются. Вот, у нас недвижимости на 18 млн рублей, это значит, что я могу взять кредит порядка 14 млн, а мне надо, допустим, 60. Но это уже невозможно. А прежде кредитование было намного доступнее. Оно осуществлялось исходя из золотых запасов предприятия. Берем мы квоты на год, и на 50 процентов этой квоты можно было спокойно получить кредит. Но это в прошлом. Сейчас единственный банк, который пошел навстречу, — Азиатско-Тихоокеанский. Мы с ним работаем уже шесть лет. Кредит тоже берем под залог, но залог этот наш кредит не покрывает. Банк идет на определенный финансовый риск, но дело свое делает. А вообще, проблема кредитов для недропользователей одна из самых острых. Оптимально было бы вернуть прежнюю систему кредитования. Но это не от нас зависит.

— Роман Владимирович, вы сказали, что заход так далеко на север области имеет несколько причин. Одну из них вы назвали.

— Другая — необходимость выполнения условий лицензии на месторождение. Есть сроки на поиски, на разведку, на освоение. Но беда в том, что не всегда реально их выполнить. Как, например, в прошлом году возникли форсмажорные обстоятельства в связи с небывалым наводнением. На продление сроков Роснедра иногда идут, но очень неохотно. И уж, конечно, я ничего не могу законсервировать, как раньше. В нынешнем году у нас под угрозой три лицензии. У меня не было выхода — или заберут лицензию, или надо добывать за тысячу километров. Хотя содержание золота там примерно 150 мг на куб. Это очень мало.

— Мы с вами как-то говорили о том, что сейчас необычайно активизировались «черные старатели», попросту их можно называть ворами. Ничего не изменилось?

— Нет. Воруют у государства, добывая золото без лицензии на этот вид деятельности, воруют у честных артелей. Свежий пример. Буквально вчера состоялся суд на таким вором. Он украл в нашей артели два килограмма шлихового золота. Поскольку мы работаем в тесном контакте с органами МВД и ФСБ, злоумышленник был пойман, вину свою полностью признал. И сколько вы думаете он получил? Три года... условно! Воруй дальше. Практически безнаказанно. Как это можно иначе назвать, чем попустительством? Я прокурора предупредил: при таком «наказании» случаев воровства будет все больше.

— Как-то все безрадостно получается...

— Как-то да. Работаем, но работаем одним днем. Конечно, это неправильно и страшно, но такова реальность.

Ольга Глазунова