У техногенных площадей большие перспективы

Российский Север — это не только обширные территории и природные богатства. Это ещё и умные, талантливые, сильные духом люди, благодаря которым развиваются отдалённые регионы. Например, в Магаданской области работают предприятия, руководители которых вносят большой вклад в реализацию самых прогрессивных технологий в отечественной золотодобыче. Их методики уникальны. И именно за ними будущее в горнопромышленном секторе страны. Один из таких новаторов — директор компании ООО «Гран» Юрий БАБИЙ.

Совпали хобби и работа

— Юрий Игнатьевич, давайте начнём с небольшого исторического экскурса. Когда вы приехали на Колыму?

— Более полувека назад, в декабре 1974 года. Тогда большую часть золота в Магаданской области добывали на горно-обогатительных комбинатах. Вот и я приехал работать на Тенькинский ГОК, прииск «Имени XXI партсъезда». 

Это было крупное отраслевое предприятие, хорошая школа для молодого специалиста. Хотя начинал я, что называется, с азов — проходчиком подземных горных выработок на участке Ёлочка. И параллельно учился на заочном отделении Магаданского политехнического техникума.

— Сложно было?

— В первую очередь — интересно. Понимаете, я человек такой — у меня хобби и работа совпадают. Так в юности было, так продолжается и сейчас. Поэтому в начале моего производственного пути я с удовольствием узнавал что-то новое, старался рационально использовать полученные знания и приобретённый опыт.

— Нетрудно догадаться — руководители прииска не оставили эти ваши качества без внимания.

— Да, после окончания техникума я стал горным мастером — перешёл на позицию ИТР. Потом возглавил участок Ёлочка. Соответственно, отвечал уже не только за свой результат, но и за весь коллектив. Это была хорошая школа жизни. Ну а в 1986 году мы с семьёй переехали в Тенькинский район, в посёлок Усть-Омчуг, где меня назначили начальником участка подземной добычи на прииске Курчатовском. Уровень здесь уже был другой. Сами посудите: под моим началом работали порядка 350 человек. Ответственность серьёзная. Но наше подразделение всегда выполняло, а чаще всего перевыполняло план. Видимо, поэтому в 1989 году меня перевели в аппарат Тенькинского ГОКа, где я в числе прочих вопросов курировал строительство рудника Ветринского. Здесь приобрёл дополнительные компетенции, связанные с созданием новых производственных мощностей. А вскоре я был назначен заместителем директора горно-обогатительного комбината по старательской деятельности. То есть стал отвечать как раз за россыпную золотодобычу во всём её многообразии. Постоянно выезжал в командировки в структурные подразделения, в частности исполнял обязанности директора прииска «40 лет Октября». А завершил свою карьеру в Тенькинском ГОКе в должности главного инженера.

Начинали с нуля

— Когда была создана компания «Гран»?

— В 1992 году. Наверное, вы помните, какое это было время. Советская производственная система уже уходила в прошлое, а рыночная только зарождалась: создавались частные предприятия, одним из которых и стал «Гран».

— Оно было создано на базе какого-то предприятия?

— Нет, с нуля. Причём буквально за две недели. Тогда не было таких бюрократических барьеров, как сейчас. Чиновники зарплату не получали, уходили кто куда, поэтому организационные вопросы решались проще.

— А техника у вас была?

— Самый минимум — один старый бульдозер Т-130 и один промывочный прибор. Остальное — «по мелочи». Но к тому времени я уже приобрёл достаточно большой горняцкий опыт, и это помогло наладить работу на участке. По итогам первого сезона мы добыли 17 килограммов золота. С тех пор объёмы постоянно увеличивались. Добывали и 24 килограмма, и 38, и 56. А где-то через пять лет годовой объём добычи нашей компании превысил 100 килограммов металла. Но все дополнительные деньги мы сразу же вкладывали в приобретение новой техники и модернизацию производства.

— Когда получили первую лицензию?

— В 1992 году, на месторождение, располагавшееся на землях, где ранее работал прииск «Имени XXI партсъезда». С тех пор компания постоянно расширялась, и у нас регулярно стали появляться новые участки. В 1997 году начали работать на участке Клин, где ранее работал прииск «Пионер».

— Сразу начали работать на техногенных площадях?

— Почти, хотя мы даже подземный способ апробировали на своём участке. Но через какое-то время стали работать главным образом на «техногене». В частности, на месторождении Дусканья, которое было введено в эксплуатацию в 1939 году и за 60 с лишним лет было вроде полностью отработано. По крайней мере, балансовых запасов там не числилось. Однако благодаря применению новых технологий мы «взяли» на этой площади свыше двух с половиной тонн металла. Работали и на других участках. В 2014 году получили право пользования недрами на месторождении Анич, через два года — на месторождении Бургагы, а в 2019-м — на месторождении Королёк. Вот на этих площадях мы трудимся до сих пор.

— И сколько золота было добыто вами за 33 года?

— Более шести тонн. Из них свыше четырёх с половиной тонн — на техногенных площадях.

Во всём многообразии

— Отработка техногенных площадей — это ведь не от хорошей жизни?

— Как посмотреть. С одной стороны, да, это связано с истощением минерально-сырьевой базы. С другой — отработка техногенных участков является более экономически обоснованным и надёжным вариантом. Конечно, если эффективно использовать соответствующие технологии. И, кроме того, нужно постоянно экспериментировать, чем мы на предприятии и занимаемся.

— Мы знаем, что такая работа в ООО «Гран» — результат именно вашей энергии и инициативы. Были у вас на участках и своими глазами видели, насколько широко вы используете весь обогатительный потенциал. В чём секрет успеха?

— Скажу так: мы внедряем самый широкий технологический спектр в россыпной золотодобыче. В том числе и технологии обогащения, которые применяются именно на рудных объектах. Это и даёт результат, который позволяет ООО «Гран» сохранять и приумножать свои позиции в отрасли.

Не стоит забывать и о том, что горное дело — это искусство. Да, есть научно обоснованные алгоритмы ведения открытых и подземных работ. Но самое интересное заключается в том, что как раз для отработки техногенных площадей всегда необходимо вносить определённые коррективы в добычные и обогатительные процессы. Причём делать это вовремя.

Также хотелось бы отметить: экономика и горное дело — это некие параллельные прямые, здесь нет стандартных решений, и опять-таки успех зависит от грамотных и своевременных корректировок.

— Получается, вы используете отраслевые технологии во всём их многообразии?

— Совершенно верно. Но именно так можно эффективно отрабатывать россыпные месторождения с мелким и тонким золотом, а также «техноген». О чём говорить, если на сегодняшний день содержание зачастую не превышает 0,1 грамма на кубометр горной массы? Какие тут могут быть стандартные горняцкие методики освоения? Да по нормам плановой советской экономики такие участки и вовсе считались нерентабельными. Тем не менее, как я уже и говорил, даже на Дусканье, где металл добывался свыше шести десятилетий, мы извлекли более двух с половиной тонн золота. Как раз за счёт применения всего комплекса технологий в горных работах. Так происходит и на других участках.

Всё своё

— Ваши специалисты и свой промывочный прибор разработали?

— Я бы не стал акцентировать внимание только на приборе. Поймите правильно: это лишь верхушка айсберга, ведь мы внедряем целые обогатительные комплексы. Ну а что касается прибора, то наш коллектив разработал и получил авторское свидетельство на ГГМ-5, который теперь выпускают несколько заводов в России. 

Помимо этого, мы создали шлюз-приставку для извлечения мелкого и тонкого золота. В этом же перечне грохоты, отсадки, центробежные концентраторы, информационные системы и прочее, что объединено в обогатительные комплексы нового поколения. В целом наше обогащение составляет не менее 95% извлечения, что соответствует стандартам самых передовых рудных предприятий. И это лишь часть общей схемы. Подчеркну ещё раз: чтобы эффективно работать на техногенных площадях, необходимо использовать весь технический, технологический и информационный потенциал. 

В частности, мы совместно с нашими деловыми партнёрами создаём базовую модель IT-технологий в золотодобыче, что позволяет снизить себестоимость работ и увеличить экономический потенциал. Более того, это даже кадровую проблему отчасти решает, что крайне актуально для всех горнопромышленных компаний.

Ну и, разумеется, наше предприятие обеспечено самой современной горной техникой. Это также немаловажно. Как и достойные зарплаты для сотрудников компании. Как и высокий бытовой уровень в наших посёлках, где есть всё необходимое, начиная от комфортных общежитий и вкусного питания и заканчивая наличием связи и интернета.

— Все перечисленные технологические новации вы используете для своей компании?

— Нет, мы создали комплексную концепцию освоения техногенных площадей. И она уже востребована. По самым скромным подсчётам, это может дать вторую жизнь российским техногенным площадям на сто лет вперёд.

Проблемный «техноген» 

— До сих пор не решён вопрос с методиками разведки на техногенных площадях. Как вы считаете, почему?

— Этот вопрос нужно адресовать чиновникам. Ведь всё очевидно: работа на техногенных площадях — риски золотодобытчиков. Государство сюда ничего не вкладывает и ничем не рискует. 

Я могу как найти и добыть там золото, так и не найти, а соответственно, не добыть его. Это мои затраты. Найдём и добудем — для государства только плюс, оно получит дополнительные объёмы и металла, и налоговых отчислений. Не найдём и не добудем — государство ничего не потеряет.

— А что можно сказать о методиках разведки?

— Здесь тоже всё очевидно. Структуры месторождений формировались в течение тысячелетий. Но за 200 лет геологи изучили особенности, точнее говоря, физику этих площадей, выработали научно обоснованный и многократно апробированный алгоритм ГРР. Тут всё понятно. А как можно применять такие же методики на техногенных участках, где горные породы не раз перемещались? Здесь что бурение применяй, что траншейные методики — никакой достоверности не будет, это абсурд, поскольку нет геологической закономерности. Тем не менее чиновники до сих пор рассуждают о необходимости использовать стандартные технологии геологоразведки на «техногене». И подобных перекосов в отрасли хватает. Складывается впечатление, что государству не нужны дополнительные деньги. В том числе и от добычи полезных ископаемых.

— Что вы имеете в виду?

— Да хотя бы ситуацию с так называемыми нарушениями при перевыполнении плана горных работ. Допустим, я должен добыть 100 килограммов золота. А добыл 120. Как вы считаете, это хорошо?

— Конечно, это же дополнительные объёмы стратегически значимого металла.

— Совершенно верно! Но, согласно нашей нормативной базе, я допустил нарушение, и у меня даже лицензию могут отозвать. Такие вот перекосы.

Проблемные моменты

— Юрий Игнатьевич, сейчас некоторые чиновники и экологи говорят о проблемах в экологии Магаданской области и фактически обвиняют в этом недропользователей. Вы что-то можете сказать по этому поводу?

— На мой взгляд, началась очередная кампания. Хотя президент России Владимир Путин совершенно правильно поставил задачу — требуется всемерно сохранять природные богатства нашей страны. Но как это исполняется на местах?

Вот смотрите: в советские годы только в Магаданской области золотодобывающих предприятий было в десятки раз больше, чем сейчас. Соответственно, в десятки раз больше вырубали лесов, да и водоёмов использовали в десятки раз больше. Сейчас наша Колыма — один из самых благополучных в экологическом плане регионов России. У нас из каждого ручья воду пить можно. В тот же советский период сельскохозяйственные колхозы сбрасывали в водоёмы отходы химических удобрений.

И это действительно было вредно для окружающей среды. Но сейчас-то колхозов нет. Какие могут быть химические сбросы?

Второе — россыпная золотодобыча, в принципе, особого вреда природе не наносит. Мы же не сбрасываем в водоёмы химикаты, а просто буторим воду — по сути, обычный паводок несёт гораздо больше негативных воздействий. Да и на прямотоках золото давно никто не моет, все работают только на оборотном водоснабжении. Так как можно обвинять горняков в каком-то экологическом негативе?

Третье — да, мы вырубаем участки лесов. Причём платим за аренду более чем приличные деньги, ещё и рекультивацию по окончании работ на месторождениях производим. Но хорошо, сейчас действует модель компенсационного лесовосстановления. Мы по 350 тысяч рублей за гектар платим, чтобы высадить деревья. А какой смысл это делать именно в Магаданской области, где приживаемость насаждений не превышает 15%? Получается, мы просто «закапываем» деньги в землю. Ну пусть будет какой-то посильный налог, чтобы те же сеянцы высаживались в Приморском крае или в Иркутской области, где они приживутся и будут расти.

И, наконец, четвёртое. Кампания по усилению экологического надзора началась в нашей в области в 2023 году. В 2022 году приезжала комиссия в составе природоохранного прокурора и представителей различных контролирующих органов — всего человек 12. Побывали они на всех участках, на всех приборах и сделали вывод — у предприятия «Гран» с экологией всё в порядке. А на следующий год комиссия в том же составе приехала ещё раз. Осмотрела один прибор и сразу же сделала вывод об имеющихся нарушениях, выписав нам весомый штраф. Вот что это, как не кампанейщина? Иного определения у меня просто нет.

— Как можно решить эту проблему? — За круглым столом, с участием надзорщиков, экологов и самих недропользователей. Именно в таком составе и можно выработать приемлемый алгоритм, который позволит и экологические риски минимизировать, и экономический потенциал отрасли не подрывать.

На десятилетия вперёд

— Юрий Игнатьевич, а как долго ваше предприятие может работать при нынешних запасах с учётом доразведки и получения новых лицензионных участков?

— Минимум лет 50. Но это с учётом использования новых технологий, о которых я уже говорил. К тому же технологии имеют обыкновение совершенствоваться. Так что перспективы у компании есть. Кроме того, на наших площадях имеются и рудные проявления. А это тоже вопрос будущего.

— Работа на перспективу — ещё и польза для государства. Сколько налогов платит ООО «Гран» в бюджеты всех уровней?

— В среднем порядка 150 миллионов рублей в год. И это не считая дополнительных платежей за аренду участков, за лесовосстановление, за водные биологические ресурсы и так далее. Плюс ко всему мы помогаем своему району, как в рамках договора о социальном партнёрстве, так и в текущем режиме. Компания ООО «Гран» приносит ощутимую пользу своему району, своему региону. Мы готовы и дальше работать на благо нашей территории. Лишь бы не мешали. А всё остальное мы сделаем сами.

Беседовали ИРИНА ШИРЯЕВА, АЛЕКСАНДР МАТВЕЕВ