Сергей Тютрин: «Если можно исправить ситуацию в лесопользовании — почему нет?»‎

Чтобы беспрепятственно работать недропользователям, энергетикам, железнодорожникам и строителям, необходимо оформлять лесные участки в аренду. И в этой области есть множество нюансов, которые могут застопорить проект на год-полтора. В «Дальневосточной лесоустроительной компании» знают обо всех нюансах лесопользования не понаслышке. О своём опыте и новых проектах компании рассказал руководитель предприятия Сергей ТЮТРИН.

Устраняем недостатки

— Сергей Александрович, с какими категориями земель вашей компании приходится работать чаще всего? 

— В последние годы всё чаще стали работать с резервными лесами и зелёными зонами — подкатегорией защитных лесов, которые нужно переводить в эксплуатационные леса либо в защитные леса тех категорий, которые не ограничивают недропользование. Для недропользователей оба эти вопроса актуальны и доставляют им неудобства. 

— Это серьёзно осложняет работу добывающих предприятий? 

— Иногда получается, что Дальнедра выдают лицензии, не учитывая, какая категория земель на этих участках. В последнее время участились случаи, когда участки недр попадают именно на зелёные зоны. Здесь важно сказать, что на данной категории земель ничего делать нельзя: ни начать рубки под площадки, ни завозить технику. То есть получается, пока не решён вопрос с переводом этих лесов в другую категорию, компания не может начать работу. 

— И долго может длиться такой простой? 

— До полутора лет. Причём не работать на участке тоже нельзя — это нарушение условий лицензии, а значит, компании ждут штрафы или угроза остаться без права пользования недрами. При этом за лицензии предприятия платят немалые деньги, а заработать не могут. Более того, необходимо учесть, что если лицензия только на геологическое изучение недр, то для перевода из зелёных зон оснований недостаточно, а создание подъездных путей и буровых площадок в защитных лесах не согласуют в органах управления лесами. Отдельное препятствие — наличие статуса особо защитного участка (ОЗУ), которое имеет место независимо от категории защитности, в том числе и в эксплуатационных лесах, — это запрет на недропользование в принципе, независимо от типа лицензии.

Актуальный вопрос

— Получается замкнутый круг. Есть ли у вас предложения, как можно выйти из него? 

— За более чем 15 лет мы накопили огромный опыт работы с различными пространственными данными. У нас есть один проект, который мы начали реализовывать ещё несколько лет назад для лесозаготовительных компаний, — информационный ресурс, на котором размещена вся необходимая лесохозяйственная информация по конкретному арендуемому лесному участку, начиная от лесоустроительного планшета и таксационных описаний и до космических снимков на интересующую дату. Сейчас лесозаготовка переживает не лучшие времена, поэтому наш ресурс не нашел позитивного отклика.

Но вся информационная инфраструктура, собранная лесохозяйственная информация и наработки остались, и ими можно воспользоваться. Мы предлагаем создать геопортал с картами — возможно, даже по всему Дальнему Востоку, нанести на него все открытые данные о лесных участках, подключить аналитику по ним. У нас есть договор с компанией NextGIS — она может предоставить серверы. Геопортал смогут использовать и специалисты Дальнедр — и будут знать, на какие земли лесного фонда попадают выставленные на торги лицензионные участки. Возможно, они будут понимать, например, что недропользователь не сможет начать работу по объективным причинам и в проекте нужно заложить какое-то время на решение проблем с переводом лесов.

В будущем, может быть, удастся интегрировать портал в процесс проведения торгов, чтобы предприятия уже на этом этапе видели, в каких лесах им предстоит работать, что есть удорожание, связанное с необходимостью перевода, и временной лаг на эту работу. У нас есть техническая возможность, есть информационная инфраструктура. Но это серьезная задача: например, чтобы видеть зелёную зону, можно работать на уровне лесохозяйственного регламента лесничества, чтобы видеть ОЗУ, нужно работать на уровне лесоустроительного планшета.

Посмотреть, как это выглядит, можно на нашем сайте — мы ведём карту выполненных работ, в каждом участке информация о заказчике, видах работ, контакты. В целом мы могли бы создать базу данных лицензий, оцифровать границы, внести атрибутивную информацию, прикрепить скан документа. Поэтому предлагаю провести опрос профессионального сообщества: нужен ли такой ресурс?

— В тех открытых данных, которыми вы пользуетесь, нет разночтений? 

— Конечно, разночтения случаются — человеческий фактор имеет место. Данные с карт по лесничествам в основном все сходятся. А вот на кадастровых картах границы выделенных участков с данными лесничеств иногда не совпадают. Но работать с этими данными можно: обычно границы лицензионного участка попадают в один район, соответственно, в одно лесничество. 

Людей не хватает 

— А можно ли ускорить работу и начать что-то делать, если на участке разные категории лесов? 

— Конечно, в настоящее время ведём такой кейс. В Комсомольском районе оформляем землю для компании, и из 114 гектаров 112 находились в зелёной зоне. Всё, что не в зелёной зоне, сразу оформляем в аренду, остальное переводим из защитных лесов. 

— Вы говорили, что процесс может затянуться на полтора года. Откуда такие сроки? 

— Взять, например, эти 112 гектаров. Мы сейчас контактируем с администрацией Комсомольского района, Комсомольским лесничеством, пишем письма, набираем исходные данные — вся работа занимает около трёх месяцев. И это небольшой срок: ответы на наши запросы от различных ведомств приходится ждать очень долго. А если есть доработки от чиновников, требования дополнительных согласований и подтверждений от разных ведомств, то сроки ещё удлиняются.

Сам процесс технически несложный, если у нас имеются все исходные данные от всех ведомств, необходимые согласования с заинтересованными сторонами — минприроды, администрациями. Могут быть ещё какие-то нюансы: например, рядом с нашим участком находятся санаторий или объекты культурного наследия. Тогда надо направлять документы в Минздрав, Роспотребнадзор и федеральные министерства, выяснять, нет ли там ограничений, санитарных зон и т.д.

Так вот, если все данные есть, то нам нужен примерно месяц на подготовку всех документов для оформления участка, здесь сроки зависят от площади. А дальше начинается самое «интересное» — согласование: вначале с региональным минлесхозом, в котором катастрофически не хватает людей.

Затем на федеральном уровне — Рослесхоз. Ещё после перевода необходимо внести изменения в лесохозяйственный регламент — тоже не быстрый процесс.

— А как же политика «одного окна», привлечение инвестиций в регионы? 

— Вот и получается, что говорим: бизнес, инвестклимат, а фактически «пропускная способность» министерств и ведомств, если можно так выразиться, совсем не отвечает требованиям времени, прежде всего на региональном уровне. На практике элементарные заключения, которые специалисты могут рассмотреть в течение нескольких дней, ждём несколько месяцев. В самом лучшем случае на оформление участка в аренду уйдёт полгода, а если работать в зелёной зоне, то полтора, что тоже будет хорошим результатом. 

«Детский» вопрос 

— Вы работаете по большей части с недропользователями? Какие ещё проекты в «портфеле» «Дальневосточной лесоустроительной компании»? 

— Нет, мы работаем с разными заказчиками. Например, с прошлого года у нас долгосрочный проект с ОАО «РЖД». Участвуем в строительстве железной дороги ООО «Порт Эльга». Работаем в формате рамочных соглашений с ООО «Удинск Золото», ООО «Берилл золото». Нашим клиентом не один год является ООО «Геопроминвест». 

— Вы утверждаете: кадров в лесной отрасли катастрофически не хватает, даже в министерствах, не говоря уже о полевых работах. Растите ли будущих специалистов сами? 

— С 2011 по 2018 год я преподавал в ТОГУ и знаю, что многие уходят из отрасли, потому что это непростая работа, — здесь нужно «гореть» лесом. При этом зарплаты в лесничествах, например, совсем небольшие, во многих компаниях текучка огромная. Так что воспитать специалиста — это не только большой труд и вложения, но и большая удача. Закрепить же его в профессии — ещё одна проблема.

Но, несмотря на все сложности, мы сейчас активно участвуем в развитии школьных лесничеств Хабаровского края. Это для нас приоритетнейшая задача. К сожалению, мы не можем пока обеспечить собственный класс школьного лесничества: ежегодное содержание одного школьного лесничества обходится в 1,5–2 миллиона рублей. Но, к примеру, в Хабаровске уже пять классов развиваются в данном направлении. Есть такие классы в Бикине, Вяземском, Комсомольске-на-Амуре.

Помимо материальной помощи, передаём накопленный производственный опыт, знакомим ребят с производственными задачами, даём возможность попробовать свои силы в дешифрировании космических снимков, создании электронных карт, проектировании лесохозяйственных мероприятий. Ежегодно участвуем в краевом слёте школьных лесничеств и других мероприятиях, где есть возможность познакомить школьников с лесными задачами. Получаем положительную обратную связь от ребят, но главное не только довести будущих лесников до вуза и рабочих мест, но и закрепить на местах, обеспечить материально, чтобы они могли работать качественно, с любовью к лесу и своему непростому делу.

Беседовала Екатерина ВАСЮКОВА