«Скоро мы будем платить за воздух»

Добывающие предприятия страны ежегодно отчисляют налоги в бюджеты всех уровней. Однако на этом ответственность недропользователей не заканчивается. Компании регулярно выделяют значительные средства на лесовосстановление, восполнение биоресурсов и многое другое. Кроме того, на эти процессы уходит большое количество времени и сил золотодобытчиков. О том, как, несмотря на многочисленные препятствия и обязательства, вести работу честно и добросовестно, говорим с генеральным директором ЗАО «Витимгеопром» Петром ПЕШКОВЫМ и главным геологом предприятия Геннадием ПОЛЬСКИМ.

Стабильный результат

— Пётр Александрович, компания «Витимгеопром» работает в двух регионах Дальнего Востока — Республике Бурятия и Забайкальском крае. Сколько у вас добычных лицензий и какой объём золота добыли в 2024 году?

— На территории Забайкальского края мы извлекаем золото на одном полигоне в Газимуро-Заводском районе, а в Республике Бурятия у нас три полигона, расположенные в Баунтовском районе. Соответственно, основной объём драгметалла добываем именно в Бурятии. Если обратиться к цифрам, то по итогам сезона, а он у нас длится преимущественно с мая по октябрь, добыли порядка 280 килограммов золота: из них более 70 килограммов — в Забайкалье, остальные — на объектах в Бурятии. И это наш ежегодный плановый результат. 

— В Забайкалье вы работаете на месторождении Белокопичи?

— В 2024 году мы отработали этот объект — добыли там последние 35 килограммов золота. Провели, как положено, рекультивацию и переехали на другой соседний участок — Лугичи. Здесь остаточно-техногенная россыпь, золото извлекаем скруббер-бутарами. Ещё отмечу: несмотря на то, что участок расположен недалеко от отрабатываемого месторождения Белокопичи, возникла необходимость в строительстве отдельной дороги, и мы ее построили — отсыпали 15 километров. И, разумеется, исключительно на собственные средства. 

— Сколько золота добыли на Лугичах в этом году и сколько всего там запасов?

— По итогам текущего года взяли почти 40 килограммов золота. На данный момент запасов месторождения нам хватит лет на шесть. Мы в своё время пытались оформить заявку на проведение поисковых работ вокруг Лугичей по заявительному принципу, но оказалось, что кто-то и, как нам кажется, не без сторонней помощи нас опередил и уже получил лицензию на поиски в пределах этого участка, да только вот ничего не сделал, а лицензию сдал до окончания срока её действия. У нас же по закону, если лицензия сдана, т.е. прекращена досрочно, то по заявительному принципу этот участок уже не выдаётся. Возможен другой, более длительный и затратный путь, путем включения участка недр в «Перечень…» Роснедр со всеми вытекающими последствиями, по которому мы сейчас вынуждены идти. А если б никто до этого лицензию не брал или же не сдал досрочно, то мы бы забрали её по заявительному принципу и уж наверняка изучили бы недра этого участка и организовали бы там добычу золота. 

— А в Республике Бурятия на каких участках работаете и как там обстоят дела с запасами?

— В Бурятии, как я уже отметил, по трём лицензиям отрабатываем участки Уакит, Зверевский и Талали. По каждой лицензии извлекаем до 70 килограммов золота ежегодно. Что касается запасов, то на каждом участке примерно по одной тонне драгметалла. Отмечу, что на наших объектах практически отсутствует дорожная инфраструктура, поэтому компании приходится брать на себя строительство дорог до участков. На Талали мы своими силами построили 25 километров дороги, притом отличной, проездной для всех видов автомобильного транспорта. На участок Зверевский тоже построили круглогодичную трассу протяжённостью 35 километров. А вот на Уаките дела обстоят сложнее: там две большие реки, поэтому завозим топливо, около 1000 тонн солярки, а также весь тяжёлый груз только в зимнее время. Летом доставка грузов до участка осуществляется вездеходом или самолётом. 

— Вы отметили, что в Забайкальском крае добываете драгоценный металл скруббер-бутарами, поскольку там «техногенка». А какие особенности добычи золота в Бурятии? 

— Да, особенность есть — глубина вскрыши. Например, на Зверевском она доходит до 35 метров. Но для работы на участке у нас есть вся необходимая техника — экскаваторы, погрузчики, самосвалы. А вот бульдозеры используем в основном на вспомогательных работах и при строительстве дорог. 

— Какая техника задействована на участках компании с учётом сегодняшних экономических санкций? 

— Последнее наше приобретение — несколько китайских самосвалов Tonly. Год они отработали хорошо, посмотрим, как будет дальше. У нас есть экскаваторы Sany производства КНР. Имеется «на вооружении» японская техника (Komatsu, Hitachi), корейская, а также пять самосвалов фирмы Volvo. Скажу честно, мы бы, конечно, приобретали японскую технику, поскольку китайская работает меньший срок, чем она. Но, с другой стороны, китайские машины лучше российских — это факт. В любом случае техникой мы укомплектованы. В то же время существуют сложности с рабочей силой, в современной ситуации не хватает водителей самосвалов, машинистов бульдозеров, экскаваторов, погрузчиков, прочих специалистов. Кроме того, ужесточаются требования к иностранным работникам, которых наша организация активно принимает. 

Бесконечные обязательства 

— Пётр Александрович, известно, что золотодобытчики несут большую ответственность за состояние экосистемы. Расскажите, пожалуйста, какие мероприятия по восстановлению ущерба окружающей среде ежегодно проводит ваша компания? 

— Это отдельная тема и головная боль недропользователей. Дело здесь не только в том, что золотодобытчики платят за всё, что только можно, а в самом процессе исполнения своих обязательств. Начну по порядку. Прежде чем приступить к работам на объекте, необходимо арендовать земельный участок, и это очень непростой процесс. Что касается стоимости, то за один гектар нужно ежемесячно платить около 50 тысяч рублей. У нас есть участки и по 50, и по 100 гектаров. Подчеркну, что оплату мы вносим не разово, а именно каждый месяц. Далее необходимо разработать и представить проект освоения лесов для проведения государственной экспертизы. И здесь всё осложняется очень длительным процессом согласования. Из-за того, что государственные структуры буквально тянут время, мы не можем оперативно приступить к работам на своём участке. После того как участок оформлен, платим арендную плату за лес — это так называемые лесные платежи. Затем необходимо получить документ по восстановлению леса. За восстановление одного гектара требуют 200–400 тысяч рублей. Замечу, что цены на эти услуги регулярно повышаются. Далее мы на аукционе покупаем лес — по сути, сами у себя. 

— Почему сами у себя? 

— Дело в том, что мы должны складировать вырубленный лес, далее передавать в лесные агентства, и уже агентства передают информацию в комитет по имуществу, который выставляет этот лес на торги. Но кто поедет к нам забирать этот лес? Конечно, никто. В итоге мы приобретаем его на аукционе для себя и используем на дрова. И это ни для кого не секрет — обычная практика в недропользовании. 

— А после того, как вы отработали участок, проводятся рекультивация и лесовосстановление? 

— У нас есть проект рекультивации, утверждённый специальной комиссией. Согласно этому проекту, сглаживаем борта, а где-то полностью засыпаем участок и далее он принимается специально созданной комиссией и передается государству.

— А потом зовёте тех, кто будет высаживать леса на этом месте?

— Нет, здесь система другая: как только мы спилили лес, то в течение трёх лет обязаны провести лесовосстановление. Допустим, нужно засадить 100 гектаров леса. Нанимаем компанию, которая на этом специализируется. Посадить один гектар леса стоит 200 тысяч рублей. Соответственно, только за лесовосстановление платим 20 миллионов рублей. Работники компании-подрядчика высаживают лес на специально отведённом для этого участке. По договору они три года следят за саженцами, а затем выдают нам справку, что мы полностью восстановили лес, рассчитались с государством в этой части обязательств. И вот только после этого наши обязательства по лесовосстановлению считаются выполненными. 

— А теперь по поводу воды. Что в этом направлении обязан выполнить недропользователь? 

— Ведётся расчёт, сколько воды необходимо забрать для промывки золотоносных песков. Каждый куб воды стоит очень приличных денег. Также, исходя из проекта, рассчитывается ущерб, нанесённый нами рыбному хозяйству, и прописывается, каких мальков необходимо выпустить и в каком объёме. В некоторых проектах указывается, что нужно выпустить осетра, а в некоторых — хариуса. Для этого также есть специальные компании, которые разводят мальков. Мы заключаем договор с такой организацией, платим ей деньги, её работники выпускают мальков и подтверждают это документально. На эти цели тоже уходят миллионы рублей. И это ещё, прошу заметить, без штрафов. Если, не дай бог, нарушишь природоохранное законодательство, то штрафы ждут бешеные. 

Непонятные налоги

— Ежегодно вы добываете порядка 300 килограммов золота. Сколько при таких объёмах компания платит налогов? 

— Добычу золота мы ведём в двух регионах и, соответственно, помимо федерального бюджета, деньги от нашей деятельности поступают в региональные и районные бюджеты. Приводить суммы всех платежей не буду, но отмечу, что только налога на добычу полезных ископаемых за 2024 год компания «Витимгеопром» выплатила 121 миллион рублей, за аренду земель — 9,5 миллиона рублей. На оплату труда персонала затратили около 350 миллионов рублей — на зарплате наших работников мы не экономим, для нас это принципиально. Что касается прочих налогов, то у меня, да и не только у меня одного, складывается впечатление, что государство уже не знает, за что бы ещё взять денег с недропользователей. Ощущение, что скоро будем платить за воздух. Придумывают новые налоги, а как применять их, не знают. 

— Это относительно какого налога? 

— Например, по поводу налога на недвижимое имущество. С 2018 года действует закон, из которого следует, что если добывающеe предприятие имеет на балансе карьер, то за него будут взимать налог. Но какие конкретно будут расценки и из чего рассчитывается размер такого платежа, представители налоговой пока не знают. Вот не так давно в Бурятии проводили мероприятие по этому вопросу. Было понятно, что налоговики ещё сами в нём не разобрались. Например, в законе указывается, что если карьер работает меньше 12 месяцев, как в нашем случае, то этот налог взимать не будут. Но это тоже не точно. Введение налога особенно коснётся предприятий, которые ведут добычу общераспространённых полезных ископаемых, таких как камень, щебень, гранит. У них-то карьеры работают десятками лет. Россыпников это нововведение, возможно, и не коснётся. Но письма от налоговых органов приходят всем добывающим предприятиям. 

— А на мероприятии были озвучены тарифы и расчёты? 

— Сегодня представители налоговых органов транслируют полностью «сырую» информацию и пока ещё сами не понимают, о чём речь. Говорят, что по каждому предприятию будут принимать решение отдельно. Если в налоговой политике предприятия есть пункт, что карьеры стоят на балансе, то будут брать налог. Но многого я так и не понял. Да нам и некогда тратить время на такие вещи. Если скажут платить — будем платить. Мы с 1992 года честно и добросовестно выполняем своё дело — добываем золото. Какие бы нововведения ни принимало государство для своей пользы, недропользователи выстоят. Так было и будет всегда. 

Про перспективы

— Геннадий Михайлович, сейчас вопрос к вам как к главному геологу предприятия. «Витимгеопром» ежегодно держит объём добычи в пределах 300 килограммов россыпного золота. Соответственно, для этого необходимо осуществлять прирост запасов. Какие работы проводите в этом направлении? 

— Проводим поисковые и геологоразведочные работы. Для этого у нас есть четыре буровых станка. В основном прирост запасов проводился за счёт работ в контурах действующих эксплуатационных, совмещённых и получаемых поисковых лицензий. Совмещённая — это лицензия, приобретённая на аукционе, в которой предусмотрены поиски, оценка, разведка и добыча золота. По четырём таким лицензиям в последнее время были выявлены дополнительные запасы, позволившие обеспечить предприятие работой на 6–10 лет. Из поисковых в настоящее время компания имеет одну лицензию на проведение поисковых работ на флангах месторождения р. Чина, в районе ручья Зверевского. Это объект вблизи нашего действующего месторождения Зверевского в Республике Бурятия. 

— Как долго вы работаете на этом участке и на какой стадии изучения он находится? 

— К работам приступили в 2021 году. В настоящее время пишем отчёт и далее подадим его на экспертизу в государственную комиссию по запасам. Ожидаем прирост запасов в пределах 95–100 килограммов россыпного золота. Соответственно, это обеспечит нам дополнительно пару лет работы на этом объекте.

— После того как запасы будут утверждены, можно будет начинать отработку объекта?

— Ну что вы! Конечно, нет. Эта лицензия была выдана отдельно от эксплуатационной лицензии месторождения Зверевского, на изучение флангов. Соответственно, мы должны доказать, что выявленные участки россыпи на этих флангах относятся к Зверевскому месторождению, поскольку так оно и есть. Если же нам отказывают и говорят, что это отдельный самостоятельный объект, то начинается очень длительный процесс оформления. Нам необходимо будет оформлять документы на первооткрывательство, а на их основании получить эксплуатационную лицензию, включающую разведку и эксплуатацию, по ней провести работы, написать отчёт по  разведке и поставить запасы на баланс. И только после этого нам дают добро на составление и согласование технического проекта на отработку этих запасов. При таком раскладе вся эта бюрократия займёт ещё около пяти лет. — А в вашей практике были случаи, когда удавалось оформить поисковую лицензию как фланги к действующему участку? 

— Нет, фланговая лицензия у нас первая. Как правило, по поисковым лицензиям мы проходим полный цикл. Из последних на нашем объекте Талали мы оформили поисковую лицензию по заявочному принципу. Получили её в 2015 году и работали по ней до октября 2020 года. В 2019 году составили отчёт по поискам и оценке. Доказали, что Талали с притоками — единый объект. На этом основании поставили на баланс около 500 килограммов золота по категории С2. В марте 2020 года получили свидетельство о факте открытия месторождения, а в августе 2020-го — эксплуатационную лицензию на право разведки и добычи. Соответственно, составили проект поэтапной разведки, получив положительное заключение Росгеолэкспертизы. В сентябре 2022-го утвердили ТЭО кондиций, а в октябре 2022-го — запасы в объёме 756 килограммов, в том числе по категории С1 — 419 килограммов, на базе которых в феврале 2023 года согласовали проект отработки месторождения и в 2023 году начали добычу драгметалла. Талали — это большое месторождение протяжённостью около 20 километров. 

— Месторождение, действительно, крупное. Разведка на нём продолжится? 

— Разумеется, у нас проект разведки для всех участков Талали расписан до 2035 года. Так что мы ведём добычу золота и параллельно продолжаем разведку. Для нас это обычная практика. За столько лет мы научились просчитывать наши действия на много шагов вперёд, и это даёт свой результат.

беседовала Мария ШИРКОВА