Сточная наука

- Александр Викторович, для начала расскажите о том, как вы пришли к экологическому проектированию?

 

- Наша компания образовалась в 2004 году. Мы были инструментом для практической реализации экологических исследований неформального объединения «Российский Экологический Альянс». Именно в то время стало окончательно ясно – любое строительство, связанное в первую очередь с освоением недр, в России отныне будет проводиться с максимальным соблюдением экологических норм. То есть тех норм, на которые и в советское время и позже мало кто обращал внимание, хотя они и были прописаны в законах. Вообще такой, я бы сказал, цивилизованный подход был и остается характерным именно для международных проектов. Мы опробовали свои силы в экологическом проектировании на сахалинских шельфовых проектах и получили полное одобрение заказчиков. После того как «РЭА - консалтинг» встал на постоянный поток заказов на экологическое проектирование от сахалинских операторов, компания предприняла попытку выхода на рынок экологических услуг Приморья. Эта попытка оказалась успешной. 

 

- Скажите, какой руководитель по доброй воле будет платить за такую заведомо убыточную вещь, как экологическая безопасность?

 

- Зря вы так. Существует мировая практика по объемам затрат на экологию при строительстве любого объекта. Суммы фигурируют совсем не детские – от пяти до восьми процентов от всей стоимости строительства. В основном это по проектам с международным капиталом. У нас до недавнего времени на экологическое проектирование смотрели как на нечто не вполне обязательное. При строительстве, скажем, буровой вышки к экологической экспертизе и проекту относились как к неизбежному злу. Сегодня, ситуация меняется к лучшему. Возведение серьезных объектов в первую очередь – вместе с инженерными и геологическими изысканиями – начитается с экологического проектирования. Во-первых, стали понимать, что окружающая среда – это не что-то данное раз и навсегда, неизменное, большое и вечное. Это субстанция конечная. Во-вторых, соблюдение экологических норм необходимо для международного престижа, как вопрос репутации. В-третьих, жить в согласии с природой оказывается еще и выгодно, например, переработка отходов, их утилизация – это тоже вид бизнеса, весьма доходный.

 

 

- Раз есть понимание проблемы, почему же экологии уделяется так мало внимания?

 

- Внимания как раз хватает, но… в России любое предприятие, любую фирму можно наказать вплоть до закрытия. Дело в том, что российские экологические нормативы самые жесткие в мире. Ни в одной стране нет такого количества предписаний, правил, стандартов, норм экологической безопасности, как у нас. Естественно, все нормативы выполнить невозможно. Сфера экологии настолько зарегулирована, замусорена разнообразными требованиями (часто противоречащими друг другу, иногда просто абсурдными), что даже просто разобраться в них совершенно нереально. У нас создалась и держится гротескная ситуация. Предприятие закладывает в себестоимость продукта экологические штрафы еще на этапе подготовки к строительству самого предприятия. Возьмем самый распространенный пример – сточная труба. Работает небольшой заводик (цех, склад, офис). Стоков немного, но они есть, и в основном «стандартные» -  хозяйственно-бытовые. Чтобы обустроить по всем правилам сточную трубу нужно: подготовить инженерный и экологический проекты, пройти согласование минимум в пяти инстанциях, вложить деньги в прокладку трубы, возвести очистные сооружения, вести постоянное наблюдение, периодически делать отбор проб, проводить анализы сточных вод, контролировать состояние водного объекта, а кроме того содержать обслуживающий персонал. В итоге, казалось бы, простая труба «встает» в миллионы. Невыгодно. Куда целесообразней заложить в цену продукта экологический штраф – а это «всего» десятки тысяч рублей – и время от времени его платить. Думаю, что многие хорошие начинания были благополучно загублены.

 

- Чую здесь коррупционную составляющую…

 

- Возможно! Но это не в нашей компетенции. Однако учитывая количество проверяющих или контролирующих органов, которые могут оштрафовать, стоит задуматься. Я, например, никогда в своей практике не встречал очистных сооружений сточных вод, полностью соответствующих действующим экологическим нормам. То есть достичь заявленных заводом изготовителем показателей очистки на практике можно только при идеальных, «лабораторных» условиях. 

 

- То есть всё плохо? А как же «свет в конце туннеля»?

 

- Самое главное, что положительная тенденция уже просматривается. Предприятия, хотя и постепенно, медленно, но все же пытаются навести у себя экологический порядок. Потихоньку меняется менталитет у людей. Приходит осознание того, что природа и человек – единое целое. Особенно это заметно на Сахалине, на шельфовых проектах. На всех новых стройках – новейшее оборудование. Персонал неукоснительно выполняет инструкции по технике безопасности и охране окружающей среды. И мы, когда составляем экологический проект нового объекта, работаем в расчете на передовые экотехнологии. Это дороговато, но не устаем повторять – на природе не экономят. Себе дороже. 

 

- И получается убедить?

 

- Чтобы не быть голословным. В России издревле проводили глубоководное бурение как? Да просто сверлили земную кору открытым способом, а побочные продукты бурения, в том числе так называемый токсичный буровой раствор, шел напрямую в мировой океан. Несколько лет назад эксперты «РЭА-консалтинг», совместно другими заинтересованными сторонами, дали обоснование по нескольким, более экологичным, вариантам утилизации растворов и выбуренного шлама. Наиболее применимые на Сахалине: отверждение отходов цементом и захоронение в специальных амбарах, или переработка отходов в почвогрунт и использование полученной смеси при рекультивации нарушенных земель. Попробовали – получилось, теперь в проектах рекомендуем эти методы, но не ограничиваемся ими, ищем новые. 

 

 

 

РЕЦЕПТ

 

- Где, по-вашему, главная заноза, мешающая компаниям в полной мере соблюдать экологические нормативы?

 

- Я уже говорил, что российское природоохранное и экологическое законодательство не только самое суровое в мире, но и самое запутанное. Мы наблюдаем весьма деструктивный процесс: постоянное изменение и распухание правовой базы. Идет чехарда между министерствами, ведомствами, департаментами, агентствами. На добывающую или производящую компанию сыпется огромное количество циркуляров. Сегодня, чтобы получить заключение государственной экологической экспертизы по проекту требуется не менее шести месяцев. При этом не все экспертизы бесплатны. Опять же кадровый вопрос. Для доведения выпускника-эколога до требуемого уровня нужно затратить не менее трех лет. Как вы можете догадаться это огромные затраты.

 

- У вас есть рецепт, как нам избежать этих тупиков?

 

- У меня нет. Была неплохая идея «одного окна», когда проект сдавался бы в одно место, и проходил бы все согласования по единому регламенту, но на деле такой способ оказался не эффективен. Я бы предложил освобождать предприятие от экологических платежей, если оно поставило современные очистные сооружения. Не знаю, как скоро мы к этому придем. Пока что наблюдаются только единичные случаи цивилизованного подхода к охране среды. Например, в Уссурийске ввели в стой высокотехнологичные очистные – лучшие на Дальнем Востоке. Будем надеяться, что и Владивосток в ближайшее время выйдет из черного списка городов, не имеющих собственных очистных сооружений. Выход один – работать.

Макс Молотов