Россия теряет ресурсы

В последнее время происходят события, которые, без преувеличения, можно назвать знаковыми, особенно для такой сырьевой территории, как Дальний Восток. Ведь именно в ДФО добывается весомая доля драгоценных металлов, а также водных биологических ресурсов. И вот сейчас здесь проявляются более чем серьёзные проблемы.

Дешёвое золото

В апреле текущего года золото в России стало стремительно дешеветь, и уже вскоре цена на драгметалл опустилась на уровень 2019 года. При этом некоторые аналитики пытались донести до населения «простую» мысль. Мол, ничего страшного, золото и дешевле стоило. Однако здесь есть важный нюанс.

Дело в том, что золотодобыча является одним из основных социально-экономических направлений в Магаданской и Амурской областях, Хабаровском и Забайкальском краях, республиках Бурятия и Саха (Якутия). И речь идёт не только о деятельности крупных игроков рынка, а ещё и об относительно небольших компаниях, с годовыми объёмами добычи в 100, 150, 200, 300 килограммов. Но именно такие предприятия зачастую являются посёлкообразующими для своих территорий. Ведь металл, как правило, моют в труднодоступных местностях, где населённые пункты можно пересчитать по пальцам одной руки. Нетрудно догадаться, насколько непросто приходится местным жителям, насколько тяжело там жить в принципе. Особенно с учётом скудных поселковых бюджетов. Поэтому золотодобытчики берут на себя обеспечение «своих» сёл всем необходимым.

Та же история и с коренными малочисленными народами Севера. К примеру, в Якутии артель старателей «Новая» даже вездеход для общины эвенов приобрела. Да и остальные отраслевые предприятия в других регионах также всемерно поддерживают представителей КМНС. И вот теперь, после того, как золотодобыча ушла за грань рентабельности, все эти социальные проекты оказываются под большим вопросом.

Экономика «не бьётся»

Вот как комментировал ситуацию руководитель артели «Восток-1» (Амурская область) Роман ЛОМАКИН:

— Наше предприятие работает в труднодоступной местности, но мы, например, никогда не отказываем в помощи жителям посёлка Бомнак и всегда стараемся поддерживать родной для нас Зейский район. Вот только что будет дальше, я не знаю. Когда цена на золото опустилась с почти 5 тысяч до 3 тысяч 100 рублей за грамм, мы произвели некоторые подсчёты. И выяснилось: стоимость металла вернулась к уровню 2019 года. А теперь — внимание. Тогда трудодень в нашей (и не только нашей) артели обходился в 4 тысячи рублей на каждого работника. Сейчас он составляет 7 тысяч рублей. Аналогично подорожало и всё остальное: ГСМ, запчасти, продукты… Да всё без исключения. В итоге получается показательная картина: золото упало в цене почти в два раза, а наши затраты увеличились также почти в два раза. О какой рентабельности здесь можно говорить? Сегодня мы не прибыль получаем, а уходим в минус. Ведь при цене на металл в 3 тысячи 100 рублей за грамм рентабельность составляет 3 тысячи 250 рублей. И это без учёта заработной платы.

Но есть и ещё одна проблема. Я имею в виду сегодняшний курс доллара. Как известно, золото привязано к этой валюте. Но наше правительство, на мой взгляд, искусственно сдерживает курс доллара. Видимо, кто-то полагает, что это укрепит рубль. Да не укрепит! Подобные искусственные меры регулирования никогда ни к чему хорошему не приводили. А вот по сырьевым отраслям это уже бьёт, и довольно сильно.

Генеральный директор ООО «Конкорд» (Хабаровский край) Юрий ФЕДЯЕВ согласен с коллегой:

— Наша компания добывает золото на Севере, в районе имени Полины Осипенко, и мы так же, чем можем, поддерживаем свою территорию. А еще создаём качественные условия труда на своём участке. Ведь кадровый вопрос чрезвычайно острый для всех промышленных предприятий. Найти хорошего специалиста — огромная проблема, поэтому мы и платим достойные зарплаты, уделяем внимание комфортному быту для своих сотрудников. Всё это, конечно же, подразумевает очень большие затраты. Я уж не говорю о расходах на логистику — она на Севере просто сумасшедшая. Так что сегодняшняя цена на золото уже выдавливает нас за грань рентабельности. О каких-то перспективах сейчас можно даже не думать. Хорошо, что удалось завершить промывочный сезон. Ну а о сезоне следующего года поговорим потом, если удастся начать работать.

Золото никому не нужно?

Да, стоимость золота оставляет желать лучшего. При этом спрос на драгоценный металл вырос. Вот что сообщает отраслевой портал NEDRADV:

«Спрос на золото в III квартале 2022 года вырос на 28% в годовом выражении, до 1 181,5 тонны, следует из отчёта Всемирного золотого совета (WGC) о состоянии мирового рынка золота в этот период.

Основными факторами роста стали высокий потребительский спрос в ювелирном и инвестиционном сегментах, а также высокий спрос со стороны центральных банков. В III квартале текущего года потребление ювелирных украшений выросло на 9,8% в годовом выражении и составило 523,1 тонны. Прирост отмечался на рынках Индии (+17%), Китая (+5%), странах Ближнего Востока (+19%), Турции (+19%) и странах Западной Европы (+4%).

Вместе с тем сокращение потребления наблюдалось в Шри-Ланке (-48%), Южной Корее (-26%), России (-16%), США (-6%).

По данным WGC, динамика потребительского спроса на ювелирные изделия связана с состоянием экономики страны.

Вместе с тем отмечается значительное сокращение запасов золота в биржевых ETF — в III квартале они упали на 227,3 тонны. Этот фактор повлиял на биржевые цены на золото, падение которых отмечается с апреля 2022 года».

Добавим от себя: именно апрель и стал для российских золотодобытчиков своеобразным водоразделом. Мало того что отрасль оказалась под международными санкциями и ориентироваться на Лондонскую биржу мы теперь можем лишь условно. Так ещё и падение цен на металл началось как раз с началом промывочного сезона. То есть после того, как старатели взяли кредиты в банках, закупили ГСМ и технику, завезли на участки людей. Что-то скорректировать было уже невозможно, не говоря уж о необходимости следовать условиям лицензионных соглашений и технических проектов. Поэтому сейчас у многих компаний уже проявляются более чем серьёзные проблемы. В первую очередь финансовые. Какие-то предприятия даже после окончания сезона не могут выплатить людям зарплату, какие-то — рассчитаться по банковским кредитам или лизинговым обязательствам. О чём говорить, если подрядчики такого крупного игрока рынка, как АО «Сусуманзолото» (теперь входит в ОАО «УГМК»), жалуются на невыплаты по договорам, а генеральный директор компании Олег КОСОЛАПОВ прямо говорит, что задержки обусловлены ситуацией с ценами на золото в мире.

Но основная беда, вероятно, состоит в том, что государство пока не проявило интереса к поддержке отечественной золотодобычи в новых условиях. Неслучайно на состоявшемся в конце октября совещании Ассоциации золотопромышленников Амурской области генеральный директор ООО «Дикт» Игорь КОЛОНЮК прокомментировал происходящее коротко, но ёмко: «Складывается впечатление, что никому не нужны ни золото, ни наша работа в целом». Судя по всему, так оно и есть. А ведь в Приамурье проявляются ещё и собственные, региональные проблемы.

Агенты влияния?

В последние годы государственные органы всё чаще признают иностранными агентами то СМИ, то отдельных граждан. Не будем сейчас говорить о справедливости таких мер. Вопрос в другом: подход здесь довольно избирательный. К примеру, Всемирный фонд дикой природы WWF — организация с открытым зарубежным финансированием. При этом она не просто диктует условия, по которым должны работать российские промышленные компании на Дальнем Востоке, а ещё и тесно сотрудничает (в рамках официального соглашения) с Министерством природных ресурсов и экологии РФ. Более того, WWF требует запретить в России как россыпную золотодобычу, так и промышленный промысел лососёвых в Амуре. К рыбе, впрочем, мы вернёмся. Что же касается золота, то здесь проявляется любопытная тенденция. В Амурской области вводится мораторий на выдачу поисковых лицензий. Это подтвердил руководитель департамента Амурнедр Николай МЕЛЬНИКОВ на совещании региональной ассоциации золотопромышленников. Причём до 2030 года запрет может быть введён на территории всего Приамурья, и это чревато самыми плачевными последствиями.

Истощение минерально-сырьевой (МСБ) — основная беда горняков. Приобрести, скажем так, нормальную лицензию с более или менее приличными запасами становится всё сложнее. Таких лицензий в принципе мало, так ещё и цены на них на торгах, как правило, взвинчиваются до небес. Поэтому прирост МСБ путём геологоразведочных поисков — одна из немногих возможностей для недропользователей. И вот сейчас на этом может быть поставлен жирный крест. А с какой, казалось бы, стати? Какие научные (именно научные) исследования проводили экологи? Какие технологии они при этом применяли? На основании чего ими были сделаны выводы о необходимости приостановки горных работ на территории Амурской области?

Рискну предположить, что общественная экологическая деятельность уже давно стала частью большой политической (или геополитической) игры. Ведь попытки остановить россыпную золотодобычу в ДФО превратились в серьёзную программу действий. И это может привести к настоящей социально-экономической катастрофе, поскольку ДФО — традиционно сырьевой регион. В добычную промышленность здесь вовлечены множество предприятий и десятки тысяч людей. Плюс ко всему, как уже отмечалось, многие из горных компаний выполняют функции градообразующих структур, и запрет на золотодобычу нанесёт непоправимый урон, как экономике, так и социальной сфере региона. Также хотелось бы отметить, что природоохранное законодательство в России довольно жёсткое. Даже излишне жёсткое. Работа золотодобывающих, угледобывающих и других сырьевых компаний находится под пристальным вниманием надзорных органов. А ведь недропользователи регулярно платят более чем серьёзные деньги за лесовосстановление, за выбросы в атмосферу, за восполнение популяции водных биологических ресурсов и так далее.

Словом, ещё и «общественный экологический контроль», который ведётся неизвестно как и неизвестно кем, определённо вреден. Иначе и не скажешь.

О людях

Ещё одна важная ситуация, которая озвучивалась на совещании в Благовещенске, касается кадров. Увы, если ещё недавно на предприятиях не хватало квалифицированных специалистов, то сейчас не хватает никаких. А после того, как сотрудников горнопромышленных компаний стали призывать для участия в СВО, проблема стала усугубляться. И речь идёт не только о Приамурье. Мы во время своих командировок изъездили вдоль и поперёк весь Дальний Восток. И картина везде одинаковая: предприятия испытывают острый недостаток в геологах, буровых мастерах, маркшейдерах, бульдозеристах, экскаваторщиках, грейдеристах, механиках, водителях… Перечислять можно долго. А ведь все эти люди решают главную задачу — добывают для страны стратегически значимые ресурсы: золото, уголь, рыбу и другие. Но даже дипломированные специалисты (а таких, повторимся, становится всё меньше) нуждаются в переобучении, дабы понять специфику работы на конкретных объектах. На всё это уходит не один год. Ну и — безусловный момент. Отток населения с Дальнего Востока продолжается. Может, не такими темпами, как лет 10 назад, но факт остаётся фактом: люди уезжают в европейскую часть страны. А те, кто остаётся, — на вес золота. Так, может, было бы целесообразно ввести мораторий на призыв в армию дальневосточников? Их и так очень мало, и будет крайне печально, если Дальний Восток превратится в безлюдную территорию. А кто её заселит после нас — большой вопрос.

Рыбная история

А сейчас — о других ресурсах, о водных биологических. Здесь также всё непросто. Дело в том, что депутаты Госдумы России приняли в первом чтении законопроект о втором этапе инвестиционных квот. Можно сказать, что речь идёт об одном из самых скандальных нормативных актов последних лет. Если говорить просто, то поправки в ФЗ «О рыболовстве и водных биологических ресурсах» предусматривают, что часть квот у пользователей отберут и выставят на аукцион. Нетрудно догадаться, что при таком раскладе выгоду получат именно отраслевые олигархи. Не смогут дальневосточные компании (особенно из сферы малого и среднего бизнеса) конкурировать с теми, для кого большие деньги — лишь часть стратегической игры, в финансах они не ограничены.

Кроме того, на прошедших накануне в Госдуме парламентских слушаниях (а в них приняли участие и представители регионов) многие отмечали: законопроект откровенно сырой. Результаты даже первого этапа говорят о том, что инвестквоты не повлияли ни на развитие отечественного судостроения, ни на развитие глубокой переработки продукции. Так о каком втором этапе можно рассуждать, если из 129 инвестиционных проектов было реализовано лишь 30, а из 105 промысловых судов построено лишь… семь? Такие данные озвучил председатель комитета Государственной Думы РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики Николай ХАРИТОНОВ. Его поддержал и председатель комитета по аграрным вопросам нижней палаты парламента Владимир КАШИН, который отметил, что законопроект «взбудоражил рыбаков, депутатов, сенаторов» и вызвал неоднозначную реакцию в рыбацких регионах. Не остались в стороне и представители верхней палаты. Так, сенатор Совета Федерации РФ Валерий ПОНОМАРЁВ подчеркнул, что принятие законопроекта «только на Дальнем Востоке лишит производственного ресурса 116 предприятий, 74 из которых — это субъекты малого и среднего предпринимательства, а ещё 17 — градообразующие и посёлкообразующие». Категоричен был и аудитор Счётной палаты России Сергей МАМЕДОВ:

 — Тот законопроект, о котором мы сегодня говорим, Счётной палатой не поддерживается, соответствующее заключение мы уже направили в адрес Государственной Думы.

Собственно, против принятия нормативного акта о втором этапе инвестиционных квот высказалось подавляющее большинство выступавших, в том числе и спикер Законодательной думы Хабаровского края Ирина ЗИКУНОВА. Она стала единственным региональным парламентарием, которому в тот день было предоставлено слово в стенах ГД РФ. В своём выступлении она профессионально проанализировала первый этап инвестквот, в ходе которого для местных предприятий были поставлены такие барьеры, что многие из них даже не смогли выдвинуться для участия в аукционах, — о победе и речи не шло.

Кстати, от Хабаровского края в парламентских слушаниях приняла участие довольно внушительная делегация, в том числе заместитель председателя правительства региона по природным ресурсам Дарий ТЮРИН и президент Ассоциации предприятий рыбной отрасли (АПРО) Сергей РЯБЧЕНКО. Между прочим, как раз эта ассоциация в лице своего руководителя наиболее активно, компетентно и последовательно выступала против принятия законопроекта о втором этапе инвестиционных квот. Выступала на региональном, межрегиональном и федеральном уровнях. И борьба за здравый смысл в этой истории будет продолжена.

Александр Матвеев