Золотодобыча по-якутски: когда «плавится» здравый смысл

Этим летом в Усть-Майском районе Якутии был фактически закрыт посёлок Звёздочка, где вот уже много лет базируется известная артель старателей «Дражник». Нет здесь теперь ни школы, ни детского сада, поэтому местные жители вместе с детьми покидают свой населённый пункт. Ну а что делать, если ресурсоснабжающая организация больше не станет подавать сюда тепловую энергию? Между тем недропользователи не только продолжают работать, но и вкладывают сотни миллионов рублей в социальную инфраструктуру своей Звёздочки, не оставляя надежд на её возрождение. Хотя у них самих проблем более чем достаточно. Обо всём этом мы побеседовали с заместителем генерального директора АС «Дражник» Анатолием БОГОМОЛОВЫМ.

Якутию не бросим, но… 

— Анатолий Сергеевич, давайте начнём всё-таки не с проблем, а с истории вашей компании. Тем более что она отражает всю историю отечественной золотодобычи последних десятилетий. Итак, предприятие ведёт добычу золота дражным способом? 

— Да, это именно наша история, которая продолжается и по сей день. В советские годы в районе функционировал большой отраслевой трест. А в начале девяностых, когда стало понятно, что к прежней экономической модели возврата уже не будет, опытный старатель и замечательный руководитель Василий Павлович СТЕПАНОВ вместе с единомышленниками создал дражный кооператив. И не только сохранил отраслевое направление, но и максимально полноценно развил предприятие. Сами понимаете, что значит иметь в работе пять 250-литровых драг и другую тяжёлую технику.

Более того, «Дражник» постоянно наращивал производственные обороты, хотя это было непросто. Работы на наших месторождениях велись в течение 60 лет. Соответственно, минерально-сырьевая база истощалась, содержание металла снижалось, и всё это не добавляло оптимизма.

Приведу пример: в советские годы суточная съёмка с одной драги нередко составляла восемь килограммов золота, а сейчас — в среднем один килограмм. Да и содержание тогда превышало один грамм на кубометр горной массы. Теперь приходится работать в параметрах 0,1–0,2 грамма на кубометр.

Но, несмотря на все сложности, «Дражник» постоянно развивался. После ухода из жизни Василия Павловича компанию возглавил его сын Максим Васильевич Степанов. И системное развитие предприятия продолжилось. Хотя в связи с истощением МСБ приходится искать и другие возможности для работы.

— Вы имеете в виду не только дражные?

— Совершенно верно, у нас есть ещё участок отрытых горных работ. Там мы используем два промприбора и другую горную технику. На этой площади ежегодно добываем более 100 килограммов металла.

— А сколько всего золота добывает «Дражник»?

— В общей сложности от 400 до 500 килограммов в год. И это, повторюсь, невзирая на естественные, в первую очередь сугубо отраслевые сложности, связанные с истощением запасов и необходимостью работать, главным образом, с бортовым содержанием. Да и природно-климатические условия у нас специфичные. Например, на вечномерзлотных грунтах нередко приходится применять гидрооттайку. А это целый комплекс специфичных горных работ. 

— Техникой компания обеспечена в полном объёме? 

— Так и есть. Помимо 250-литровых драг, у нас есть и бульдозеры «Четра», и тяжёлые шагающие экскаваторы, и самосвалы, и всё, что необходимо для качественной отраслевой деятельности. 

— Как решаете вопрос с истощением минерально-сырьевой базы? 

— А есть всего две возможности. Первая — ведём постоянный прирост запасов, благо у нас имеется собственная геологоразведочная служба. Вторая — готовимся отрабатывать месторождения в других регионах. В частности, уже переместили одну из драг в Охотский район Хабаровского края. Наша компания весьма динамичная, поэтому мы регулярно ищем возможности для системного развития. 

— Но ведь и проблем в отрасли хватает? 

— Проблемы были, есть и будут. И я готов об этом рассказать. Даже не потому, что из-за проблем нам работать сложнее. Нет, мы как раз настроены на развитие. Просто в вашем издании наши коллеги регулярно озвучивают те моменты, которые было бы целесообразно скорректировать. Для пользы нашего государства в первую очередь, ведь каждый дополнительный грамм золота — это налоговые поступления, рабочие места и так далее. Польза для региона и страны очевидна. Так что мы говорим именно о том, что создаёт препоны для всех, а не о своих частных случаях. 

Настоящая спекуляция

— Вы сказали об истощении запасов. Насколько сложно их приращивать?

— Да, запасы действительно истощаются — не случайно у нас сейчас в работе только одна драга из пяти. А ещё одна, как я уже говорил, перемещена в Хабаровский край, добыча начнётся там только в следующем году. Соответственно, прирост МСБ крайне необходим всем участникам рынка, ведь не только у нас такая ситуация. Но есть один показательный нюанс. 

В своё время государство сделало весьма грамотный шаг — стало в упрощённом формате выдавать поисковые лицензии. И это позволяет недропользователям увеличивать свою минерально-сырьевую базу и приращивать запасы. Но далее — как в известном афоризме: хотели как лучше, а получилось как всегда. 

Приведу пример. Мы хотели приобрести поисковый лицензионный участок, который примыкает к нашему месторождению. Сами понимаете, насколько это удобно. Тем более что, работая в этом районе, мы знаем и геологические условия, и все остальные моменты. Да и логистика у нас отработана уже давно. 

Словом, мы подали соответствующее заявление в Якутнедра. И выяснилось: нас опередили буквально на день. Некая фирма, не буду озвучивать название, уже «застолбила» за собой этот участок. 

Хорошо, конкуренция есть конкуренция, вроде бы огорчаться не приходится. Но! Выяснилось, что юридический адрес этой, с позволения сказать, организации зарегистрирован в квартире в Якутске, а её уставный капитал составляет 10 тысяч рублей. Понимаете, что происходит? Работа в рамках поисковых лицензий подразумевает наличие опыта, специалистов, техники и многого другого. Это не просто бизнес как таковой, а именно специфичная сфера, где все участники рынка так или иначе друг друга знают. А здесь явно дилетантская фирмочка. 

Но дальше — больше. Как выяснилось, на одних и тех же учредителей зарегистрировано несколько организаций со схожими названиями. И на каждую оформлены поисковые лицензии.

— Вы предполагаете, что делалось это для элементарной перепродажи?

— Мы нашли контакты учредителей, связались с ними и предложили приобрести компанию с поисковой лицензией. Они согласились, но назвали просто несусветную сумму в 200 миллионов рублей. При этом ещё и долго не могли понять, а где же находится этот самый Усть-Майский район, в котором они якобы собирались заниматься поисками и оценкой запасов.

— Как вы знаете, в августе в Хабаровске состоялся первый Всероссийский форум россыпников. Сейчас готовится резолюция, в которой, в частности, предлагается выдавать поисковые лицензии только проверенным золотодобывающим компаниям. Согласны с этим? 

— Абсолютно! Это желательно закрепить законодательно. Ведь мы не просто увеличиваем свои запасы, мы решаем задачу государственной значимости — приращиваем минерально-сырьевую базу. И это должно быть реальностью, а не дополнительными возможностями для спекулянтов набить свои карманы. Надеюсь, чиновники это понимают. Впоследствии с каждого грамма золота будут уплачены все налоги. Но только в том случае, если месторождения будут разведаны, а запасы поставлены на баланс. В противном случае игры в поисковые лицензии будут выгодны только дельцам, думающим о своей выгоде. (В октябре глава Роснедр Олег Казанов объявил о планах запретить выдачу поисковых лицензий на россыпное золото по заявительному принципу с 2026 года — прим. ред.)

Под прессом

— Но ведь проверки со стороны государственных органов должны быть строго регламентированы и не превышать разумные пределы? Об этом не раз говорилось на всех уровнях, до президентского включительно. А фраза «не кошмарьте бизнес» стала нарицательной. В чём проблема? 

— Из любого правила есть исключения. Имеются они и в этом случае. То есть проверок может быть сколько угодно, если возникает опасность для экологии. Ну а с учётом того, что все золотодобывающие компании работают, как говорится, на природе, то проверять нас можно до бесконечности, и под эту категорию попадают все золотодобытчики. 

— И проверяют? 

— Один лишь пример — начиная с 2021 года проверки в АС «Дражник» проводились… 82 раза. Причём в основном представителями Росприроднадзора. 

— Не может быть! Это же чуть ли не по полторы проверки в месяц? 

— Вот именно, не случайно мы уже обратились с соответствующим заявлением в республиканскую прокуратуру Якутии. Я хочу, чтобы меня правильно поняли. Мы в полной мере осознаём свою ответственность за охрану окружающей среды. И соответствующие госструктуры обязаны контролировать тех, кто работает в сфере добычи полезных ископаемых. Со своей стороны мы стараемся безукоризненно соблюдать все экологические нормы. Но даже на первый взгляд видно: 82 проверки за неполные пять лет — это неразумно.

— Видимо, опять не обойтись без примеров? 

— Вот лишь один из них. Как известно, все золотодобытчики работают в соответствии с тщательно проверенными и утверждёнными техническими проектами. Кстати, утверждают их комиссии, в которые входят и представители Росприроднадзора. То есть этот документ тщательно изучен и согласован всеми уполномоченными государственными структурами. И наша задача — тщательно ему следовать. Логично? 

— Безусловно! 

— Продолжим. Итак, в рамках одного из таких технических проектов мы отрабатывали два примыкающих друг к другу лицензионных участка. Если говорить просто, чтобы понятно было даже неспециалисту, отработка велась так: драга вела промывку сначала на одной из смежных площадей, затем на другой и таким образом в течение всего сезона. То есть попеременно, от первого участка ко второму, от второго к первому. Именно эта схема была зафиксирована и утверждена в техническом проекте. 

Казалось бы, в чём проблема? А проблема возникла, когда к нам приехала представительница Росприроднадзора. Она почему-то решила, что если работа ведётся попеременно на двух участках, то после отработки одного мы должны ставить действующее месторождение на… временную консервацию. 

— В каком смысле на консервацию? И зачем, если такой формат отработки утверждён в техническом проекте? 

— Так вот и мы не поняли этой логики. Казалось бы, какая разница надзорщикам, как мы работаем, если нет отступления от технического проекта? Но доказать что-либо представителям Росприроднадзора мы не смогли. А теперь эта история превратилась в предмет судебных разбирательств. Причём сейчас уже судьи стали решать, что мы должны были консервировать действующее месторождение. Получается, сначала государство утверждает технический проект, а потом говорит, что мы неправильно работаем в его рамках. 

— Вы сказали о технических проектах. Вы сами их готовите? 

— В основном да. Причём не от хорошей жизни. У нас работают высококвалифицированные специалисты: геологи, горные инженеры и другие. Но отраслевое законодательство меняется, поэтому иногда возникает необходимость привлекать к подготовке документации сторонние организации. Я имею в виду технические проекты освоения месторождений, геологические отчёты, документацию, связанную с ТЭО кондиций, и так далее. И вроде бы предложений на рынке много. Однако очень часто приходится иметь дело с мошенниками, которые берут предоплату (а она нередко составляет многие миллионы рублей), затягивают сроки и ничего не делают. Тут даже не потеря денег самое страшное, а потеря времени. Мы готовы платить, но за реальную, профессиональную работу. Желательно государственной организации. Тогда и порядок будет. 

Звёздочка… на земле 

— Анатолий Сергеевич, как вы считаете, почему всё это происходит? 

— Не знаю. Но хочу ещё раз подчеркнуть: у нас нет задачи поставить под сомнение компетентность сотрудников надзорных органов. Мы не жалуемся, но, если проблемы в отрасли существуют, лучше их обсуждать публично, в СМИ нашего профессионального сообщества. Для пользы дела в первую очередь. Повторюсь: мы патриоты своей страны, своей Якутии, своего района и своего посёлка. Мы выполняем все свои социальные обязательства. И если бы какой-то чиновник сказал, например, что сейчас в стране непростая ситуация, нужны дополнительные поступления в казну, мы бы это поняли. Но зачем выискивать нарушения на пустом месте? Ради штрафов? Мы и так готовы вкладывать дополнительные деньги в бюджеты и внебюджетные фонды. И, кстати, постоянно делаем это. 

— Да, это видно невооружённым глазом даже по состоянию посёлка Звёздочка, территории вашего присутствия. Посёлок и правда очень ухоженный, в первую очередь благодаря артели «Дражник». И, тем не менее, он в этом году фактически закрыт. Почему? 

— Если коротко, такая история получилась. Ресурсоснабжающая организация, обеспечивающая работу поселковой котельной, постепенно перекладывала свои обязательства на нашу компанию. Мы действительно брали на себя значительную часть социальной ответственности перед населением, у нас же и своя котельная есть. Но со временем ресурсники утратили интерес к Звёздочке. А в августе текущего года нам сообщили: поселковая котельная в предстоящий отопительный сезон работать не будет. По сути, поставили перед фактом местное население. И люди стали покидать Звёздочку. Уезжали кто куда — в Солнечный, в Усть-Маю, в Якутск… При этом, когда районные чиновники проводили совещания, то называли ресурсоснабжающей организацией… «Дражник». 

— Опять не понял. Вы — золотодобывающая компания. При чём тут обеспечение населения коммунальными услугами? 

— Вот и мы ничего не поняли. Скажу больше: если бы соответствующие переговоры с нами велись заранее, если бы мы изначально поняли «правила игры», то можно было бы найти какой-то компромисс. Но когда нас просто поставили перед фактом, из разряда «придётся закрывать посёлок», то и слов нет. 

— Анатолий Сергеевич, мы ехали по дороге, которую обслуживает ваше предприятие. И можем констатировать: она в хорошем состоянии. Мы своими глазами видели 42-квартирный дом, построенный вашей компанией, и убедились: это, без преувеличения, современное жильё, в котором людям будет максимально комфортно. Мы наблюдали масштабную реконструкцию ещё одного здания, где разместятся различные социальные помещения, где будет даже класс для дистанционного обучения детей, и это так же результат социальной ответственности вашей компании. Да о чём говорить, если даже магазины в посёлке работают только благодаря артели. Об огромных налогах, которые «Дражник» платит в бюджеты всех уровней, говорят и местные жители, и чиновники. При этом вы ещё и увеличиваете уровень своей социальной ответственности. А нет желания, с учётом всех проблем, полностью «уйти» в другие регионы?

— Нет, мы — именно местная компания. Более того, мы по-прежнему старательская артель, которую и создавал Василий Павлович Степанов. Кстати, ему в Звёздочке памятник поставили, в честь его заслуг как золотодобытчика, гражданина и человека. Церковь построили на средства «Дражника», чтобы, занимаясь земными трудами, люди и о душе не забывали, это же самое важное. Так вот, старательский принцип подразумевает три составляющие. 

Первая: в артели каждый человек на вес золота. Лишних сотрудников у нас нет, мы дорожим каждым, соответственно, и заработки в компании более чем достойные. 

Вторая: мы как артель всегда следовали, следуем и будем строго следовать букве закона. И возникает недоумение, когда именно наше предприятие попадает под контрольно-надзорный прессинг. 

Третья: старатели традиционно несут ответственность за те районы, в которых работают. Это полностью соответствует нашей социально-экономической модели. Мы готовы делать ещё больше, но нужны прозрачность и законность. А всё остальное мы сделаем сами. Наша компания настроена на развитие и успех. Думаю, всё так и будет.

Беседовал АЛЕКСАНДР МАТВЕЕВ